Бандитский доктор

Бармина отнеслась к «журналисту» так же благосклонно, как и ее шеф. Они долго беседовали, обсуждая институтские нравы, учащихся, сотрудников. Женщина с грустью рассказывала о Новоселовой, которую хорошо знала, какая та была прилежная студентка и все в том же духе. Когда разговор коснулся преподавательского состава, Ришар навострил уши. Профессорша перечисляла своих коллег, с юмором и в то же время достойно характеризуя каждого, дойдя же до Крылова, запнулась, слегка поморщившись, что, конечно же, не укрылось от внимавшего ей собеседника.

– В общем, неплохой преподаватель, умный, трудолюбивый… – Она явно о чем-то недоговаривала.

– Хотите еще что-то добавить? – вкрадчиво поинтересовался Ришар.

– Только не для протокола, – усмехнулась женщина, кивнув на диктофон.

Новоявленный «журналист» тут же его выключил.

– Немного странный он, будто не в себе человек. Со всеми любезный, а друзей у него нет. Я хочу сказать, что он не общается ни с кем, словно боится сближения. Мол, не лезьте ко мне в душу. А так в целом ничего плохого о нем сказать не могу.

Тем же вечером, прослушав пленку, Маугли крепко задумался. Евгений Крылов, нумизмат и доцент кафедры психиатрии, преподавал на лечебном факультете, где до этого училась Мария Новоселова.

*

Лыгин мрачнее тучи метался по кабинету.

– Трофимыч, да пойми ты, – увещевал его Лепоринский, – не наша в том вина. Разрешение нам дали когда – третьего июня, а «пасти» мы его собирались с четвертого. Убийство же произошло третьего.

– Да знаю я, все знаю, – досадливо отмахнулся майор, – и все же именно мы проворонили его. Короче, этим Славиком займетесь вплотную все трое!

– На другие дела времени не хватит, – возразил капитан.

– Хрен с ними, с другими делами! Вести наружное наблюдение будут «топтуны» из службы «НН». Шеф рвет и мечет, поэтому согласен бросить все силы на поимку Душителя. Так что это – вопрос решенный. Габидуллин возьмет на себя колледж, где тот учится, Пичугин займется опросом соседей подозреваемого, ты, Боря, пошуруй среди нумизматов. Я поговорю со школьными учителями этого Славика.

Немного успокоившись, майор в задумчивости произнес, обращаясь к Лепоринскому:

– А знаешь, временами я начинаю верить, что какие-то потусторонние темные силы помогают всем этим маньякам.

И заметив ухмылку на лице собеседника, быстро добавил:

– Да-да, не смейся. Иначе чем объяснить то дьявольское везение, которое часто сопутствует в их мерзких деяниях? Читая о серийных убийцах, я не переставал удивляться: они истязают, убивают, но никто ничего не видел и не слышал. Порою им удается очень долго, годами, водить за нос сыскарей и экспертов. Вспомни Чикатило. Бывали случаи, когда их задерживали и проверяли вместе с остальными подозреваемыми, а потом отпускали, даже не обратив пристального внимания. Они, словно невидимки, крадутся в зловещем безмолвии и всегда настигают свою жертву. А их еще долго потом пытаются поймать, поднимая всех на уши, задействуя в розыске большие силы.

– Но ведь, в конце концов, находят, – счел нужным вставить капитан.

– Не всегда, да и цена слишком велика. Вот я и говорю: не в сатанинских ли кознях здесь дело?

– Ну, здесь ты, Трофимыч, загнул, дальше уж некуда, – покачал головой Лепоринский.

Оставшись один, Лыгин негромко, сквозь зубы выругался. Опять их обставил этот чертов маньяк. Начальство устроило головомойку, но и им самим там, наверху, достается от «небожителей». Да еще пресловутое общественное мнение. Люди в панике, все ругают нерасторопных ментов, возмущенные журналисты развопились на страницах своих изданий, как и обыватели, обвиняя во всем полицию, а конкретно сыск. «Свет клином сошелся на этом придурке! – в раздражении ругался про себя майор. – Можно подумать, не осталось других преступлений и злоумышленников. Все кричат – маньяк, маньяк, а ведь и «нормальные» совершают подчас такое, что кровь стынет в жилах».

В связи с этим Лыгин вспомнил один случай из своей практики, когда он, еще совсем молодой опер, успевший лишь полгода проработать в райотделе, выехал с опергруппой по вызову в микрорайон. На площадке между тремя недостроенными девятиэтажками среди сваленного в кучи строительного и бытового мусора были обнаружены два расчлененных трупа. Отдельно руки, ноги, туловища – все вперемешку в мешке из-под картофеля. Вот только головы от обоих отсутствовали. Чертовы судмедэксперты повозились, поковырялись и махнули рукой: «Везите». А кто грузить будет останки – ни «труповозки», ни санитаров из морга – все на тот час оказались заняты. Начальство, приехавшее чуть позже, покивало и ткнуло пальцем в Лыгина и его напарника – вы, мол, и займитесь погрузкой и транспортировкой останков. Пришлось Лыгину в тот день попотеть. Нашли бортовой грузовик, раздобыли резиновые электромонтерские перчатки и… закинули всю эту полуразложившуюся массу в кузов. Лыгин даже ни разу не блеванул. Все думал, где же головы достать? Что б, значит, для порядка.