Бандитский СССР. Самые яркие уголовные дела

Нанося неожиданный визит очередному закатившему банкет нэпману, Пантелеев не мог отказать себе в удовольствии продемонстрировать превосходство классовым врагам. Он мог, например, заявиться поздно вечером в дорогущем смокинге, обобрать гостей в глумливо-вежливой манере, а после, выпив с виновником торжества, поблагодарить за оказанное удовольствие и исчезнуть в ночи с набитым драгоценностями мешком.

Кичливые, несколько театральные манеры выдавали в самозваном короле налётчиков личность неуравновешенную и эгоистичную. Привычка бравировать и красоваться однажды должна была подвести Пантелеева. Однако вопреки всему фортуна благоволила 20-летнему грабителю: он смог избежать поимки даже тогда, когда в один из погожих июньских дней столкнулся в одном из трамваев нос к носу с дотошным экс-чекистом Васильевым. Выпрыгнув из транспорта, он сбежал от кинувшегося вдогонку Васильева, не раздумывая пристрелив попытавшегося задержать его на набережной Фонтанки начальника охраны Госбанка Б. Чмутова.

Работники УГРО бросили на поимку Пантелеева свои лучшие силы. Сформировали целый отряд. Привлекли начальника первой бригады УГРО Сергея Кондратьева, покончившего в свои 24 года с десятками банд, 22-летнего Ивана Бодунова, только-только поставившего пахнущую порохом точку в деле банды Ваньки Белова, совершившей более 200 преступлений. Позвали опытных сыщиков.

По Петрограду прокатилась волна облав: допрашивались воры и прибывшие на побывку уголовники, «накрывались» конспиративные квартиры, коих у Пантелеева оказалось великое множество, производились аресты сожительниц налётчика. Попадая в отделение, экспрессивные дамочки громко вопили, угрожали работникам сыска и порывались оказывать сопротивление, выгораживая возлюбленного. Выяснилось, что обладающий звериным чутьём Лёнька предпочитал использовать своих любовниц в качестве наводчиц. Так сказать, совмещал приятное с полезным, одновременно прикрывая свой тыл. Эти падкие на ухаживания благородного разбойника дамочки готовы были защищать свой идеал до последнего. Не помогали ни угрозы, ни увещевания.

Привычка бравировать и красоваться однажды должна была подвести Пантелеева.

В то время сам Лёнька устроил в летнем Петрограде настоящий переполох. Он то вламывался в дом жертвы под видом матроса, то, используя тактику самочинщиков[2], приходил на квартиры в кожаной куртке и фуражке, какие носили сотрудники ГПУ. Явно паясничающий налётчик не разбойничал, а проводил «обыски» и «изъятия улик». Причём часто жертвы до последнего не понимали, что их ловко обманывают. С верными «адъютантами» Гавриковым и Беловым они грабили пролетки, снимая с пассажиров кольца и часы. По ночам Пантелеев отсиживался у ещё не раскрытых розыском сожительниц, щедро раздаривая им купленные на награбленные ассигнации «колечки с камушками» и пьянствуя.

Самоуверенность налётчика возрастала. Так, почти сразу после ограбления артельщика Манулевича 4 сентября 1922 года Пантелеев и Гавриков заявились в обувной магазин «Кожтреста» выбирать новые башмаки вместо порванных во время беготни по городу. В тот самый момент, когда продавщица отошла оформить обновки, Пантелеев вдруг оглянулся, заметив спускающегося по лестнице человека. Насмешливые синие глаза уставились на помощника начальника 3-го отделения милиции Бардзая. Хотя налётчик не знал никого из своих поимщиков в лицо, он сразу понял, что эта встреча едва ли случайна.

«Руки вверх!» — не растерявшись, скомандовал немолодой сыщик, выхватывая бельгийский наган. Лёнька с Гавриковым даже не подумали выполнять приказ. В завязавшейся перестрелке Пантелеев со снайперской меткостью ранил Бардзая в грудь и, оставив того истекать кровью на полу, бросился бежать. Однако в этот момент ловушка захлопнулась — подоспевшие к «Кожтресту» сышики завязали с налётчикам ближний бой: Иван Бодунов с товарищами повязали Пантелеева в рукопашной схватке.