Бандиты эпохи «демократии»

Красная «копейка» неслась с бешеной скоростью, распугивая котов и пешеходов. Нюма колесил по городу в поисках лекарств, он уже навестил пять аптек, но купил не все. Оставались еще три препарата. В последней из аптек ему подсказали, что эти медикаменты можно найти, только в вендиспансере в пер. Веры Инбер, да и то по блату и за большие деньги. Развернув машину, пациент поехал туда. Переплатив сверху, наш герой достал все, что было необходимо. Радостный он вышел из диспансера, но, увидев свою машину, застыл, словно каменное изваяние. Передняя дверь была приоткрыта, исчезла автомагнитола. И тут его посетила мысль: а где же чемоданчик? Нюма подскочил к машине, заглянул внутрь, затем обыскал автомобиль, но злополучный чемоданчик просто испарился. Он огляделся: может, кто-нибудь видел вора, но улица была пуста. Может, я забыл деньги наверху — промелькнула мысль. Не теряя надежды, он бегом бросился обратно. И здесь он чуть было не сбил с ног уборщицу тетю Полю, которая подметала лестницу. Переводя дух, остановившись, с надеждой в голосе он произнес:

— Чемоданчика не видели? Кожаный такой, коричневый…

Старушка отрицательно замотала головой:

— Не, милок, я не видала, могла не заметить, поэтому посмотри сам.

Поиски были тщетны, осмотр второго этажа ничего не дал, выйдя на улицу. Горе-посредник присел на ступеньки, обхватил голову руками и пригорюнился. Это было все… Но слезами горю не поможешь. Нюма решил найти вора, он знал что ничего, а особенно большие деньги, не пройдет мимо внимания местных авторитетов. Уголовная иерархия в те годы соблюдалось строго, так же, как и законы криминального мира. Ни одно дело не проходило без внимания смотрящего, этот человек был в курсе всего, что происходило у него в районе. В этой части города смотрящим был Боря Годунов. Проживал он недалеко, буквально в двух шагах, в маленьком дворике на улице, названой в честь легендарного разведчика — Гефта. Туда и направился наш герой. Авторитета Нюма застал за работой. Борис Иванович, кряхтя и матюкаясь, убирал в саду опавшую листву. После приветственного рукопожатия, оглядев гостя с высоты своего двухметрового роста, авторитет поинтересовался, мол, какое дело привело тебя ко мне?

— Да вот, Борис Иванович, дело деликатное, минут двадцать назад у меня из машины сработали автомагнитолу и чемоданчик. К похитителям у меня претензий нет: каждый зарабатывает как умеет. Магнитофон пусть оставят себе, но чемоданчик принадлежит хорошим людям, его нужно вернуть.

Я в долгу не останусь, вы меня не первый год знаете — этими словами Нюма закончил свой разговор.

— Посмотрю, что можно будет сделать, — сказал авторитет. — Если свои, то разберемся, а если залетные, то здесь я не помощник. Но в любом случае в милицию не обращайся. Если я узнаю, что ты пошел к красноперым, то помощи от меня не жди никогда.

— Какой может быть базар — ответил Нюма, — дед завещал не служить красным и не иметь никаких дел с властями.

— Наслышан о тебе и знаю лично, ты пацан с понятиями, — улыбнулся Годунов, — чем смогу помогу, хорошим людям всегда нужно помогать. Позвонишь вечером, запомни телефон.

— После этого он назвал номер, который юноша сразу запомнил. — Вечером в девять жду твоего звонка.

— Большое спасибо, Борис Иванович, — но у меня к вам еще маленькая просьба: о нашем разговоре никто не должен знать, пока не отыщется чемоданчик.

— Хорошо — пообещал авторитет, — можешь спать спокойно.

— Какой может быть сон? — вздохнул Нюма, решив обязательно позвонить: от этого зависела его жизнь.

Дорогой от Бориса Годунова тревожные мысли не покидали его. А вдруг залетные, что тогда? Тогда, возможно, они попытаются обменять стодолларовые купюры на рубли, — ответил он сам себе. Следуя этой логике, молодой человек пришел к выводу, что единственное место в городе, где они попытаются это сделать — торгсин.

Выехав из Купального переулка, он направил свой автомобиль на проспект Шевченко, к чековому магазину. Подъехав к торгсину, Нюма увидел не много знакомых лиц. Одинокой фигурой возвышался только Фиксатый, занимающийся обменом валюты. Как объяснил ему Фиксатый, в связи с всенародным трауром многие «коммерсанты» решили не выходить на работу. И сейчас валюту продать невозможно. Денег нет, так как все деньги ушли на приобретение какой-то партии товара, да еще КГБ лютует. Но если у Нюмы имеются баксы и чеки, то только в одном месте города он может их обменять. Это здесь. С этими словами блеснув золотыми зубами, Фиксатый пальцем, на котором находился массивный перстень, ткнул себя в грудь. На вопрос, не предлагал ли ему кто-либо стодолларовые банкноты, Фиксатый отрицательно покачал головой.

— Если незнакомые люди будут предлагать зеленые сотки, не бери. Ты прав. Комитет лютует, слышал из одного верного источника, что за девять дней траура у них, по плану, — арестовать всех валютчиков в районе торгсина. Не мне тебе советовать, — сказал Нюма. — Ты человек взрослый, но на твоем месте я бы уносил ноги отсюда, пока не сцапали.