Бандиты эпохи СССР. Хроники советского криминального мира

За четыре прошедших года в Москве в системе Главторга было уже привлечено к уголовной ответственности 15 066 человек, из которых 2121 – руководители различных рангов (это 7,5 % штатной численности работников Главторга). И вот теперь КГБ добрался и до начальника Главторга. Арестованные задолго до него его подчиненные давно уже сдали своего начальника с потрохами, но чья-то властная рука всякий раз останавливала занесенный над головой Трегубова топор и тем самым спасала его от тюрьмы. В январе 1984 года эта рука отправила Н. Трегубова на пенсию, а через два месяца после этого она же посадила его в кресло управляющего Союзторгпосредконторы Минторга СССР. Однако это было все, что могла сделать для «папы» (так звали Н. Трегубова его подчиненные) та незримая «рука». В июле 1984 года сила ее, по-видимому, иссякла. 14 июля 1984 года во время перевозки из тюрьмы Лефортово в Бутырку в машине был приведен в исполнение расстрельный приговор над бывшим директором «Елиссевского» магазина Юрией Соколовым. 24 июля того же года арестовали Николая Трегубова. И в отличие от Ю. Соколова он никого не «сдавал» и получил за это не «вышку», а 15 лет строгого режима.

Через месяц, в августе 1984 года, на Петровке, 38, совместно с опытнейшими сотрудниками ГУБХСС МВД СССР создается специальная группа, которая в строжайшей тайне начинает разработку последующих арестов в среде московских торговых мафиози. Первым номером значился директор универмага «Сокольники» Владимир Кантор, имевший весьма высоких покровителей в самых верхах Московского горкома партии и Моссовета.

Самоубийство Н. Щелокова и судьба семьи Гоглидзе

Выстрел в голову. Убийство в Малаховке. Вооруженный налет в Москве

Не менее безжалостно, чем с Ю. Соколовым, режим обошелся в тот год и с Николаем Щёлоковым. Прошло уже девять месяцев со дня смерти Ю. Андропова (личного его врага), но длинные руки КГБ (и партаппарата) так и не оставили в покое бывшего министра МВД. Искать защиты у К. Черненко было бесполезно, тот к тому времени фактически превратился в инвалида. По словам Е. Чазова: «Состояние Черненко осенью 84-го стало настолько тяжелым, что он мог выезжать на несколько дней на работу только после внутривенных введений комплекса лекарств». Поэтому заниматься судьбой опального министра Черненко было уже недосуг.

И все же, даже несмотря на вину Н. Щёлокова, изуверство, с каким гонители 74-летнего человека обошлись с ним, с трудом поддается объяснению. 6 ноября, накануне праздника Великого Октября, Н. Щёлокова лишили звания генерала армии. 10 ноября – в День милиции! – указ об этом публикуется во всех центральных газетах. 12 ноября на его квартиру пришли следователи из Главной военной прокуратуры. В течение трех дней они проводили там обыск. И это перед тем, как 26 ноября Н. Щёлокову должно было исполниться 74 года!

7 декабря того же года коммунист Н. Щёлоков с 53-летним стажем лишается своего партийного билета. 12 декабря следует еще один удар – Н. Щёлокова лишают звания Героя Социалистического Труда (получил он его в 1980 году) и отбирают все награды, кроме тех, что он заработал на фронте, причем без предварительно вынесенного приговора. Все это преследовало только одну цель – подвести Щёлокова к мысли о самоубийстве. Щёлоков никогда не был трусом, и те, кто преследовал его, прекрасно знали, что гордость этого человека, его чувство собственного достоинства не позволят ему устроить над собой судебный спектакль, как это сделали Соколов и Трегубов.

Днем 13 декабря 1984 года бывший министр МВД надел на себя парадный мундир генерала армии с медалью «Серп и Молот» (это был муляж), 11 советскими орденами, 10 медалями, 16 иностранными наградами и знаком депутата Верховного Совета СССР, зарядил двустволку 12-го калибра «Гастин-Раннет» и выстрелил себе в голову. В 14.15 сын Н. Щёлокова Игорь позвонил в Главную военную прокуратуру и сообщил о самоубийстве отца.

Когда следователи ГВП прибыли на место происшествия, мертвый Н. Щёлоков лежал лицом вниз в холле. Его сын Игорь представил следователям два письма покойного: одно было адресовано детям, другое предназначалось К. Черненко. В последнем письме Щёлоков прощался с членами Политбюро, заверял их, что не нарушал законности, не изменял линии партии, ничего у государства не брал и молил только об одном – чтобы его ни в чем не виноватых детей не преследовали и не терзали напрасно. Заканчивал свое письмо Щёлоков словами: «Прошу Вас, не допускайте разгула обывательской клеветы обо мне, этим невольно будут поносить авторитет руководителей всех рангов, а это в свое время испытали все до прихода незабвенного Леонида Ильича. Спасибо за все доброе. Прошу меня извинить. С уважением и любовью – Н. Щёлоков». Под письмом стояла дата – 10 декабря 1984 года, то есть за три дня до самоубийства.