Бандиты эпохи СССР. Хроники советского криминального мира

«Такое нельзя забыть, – вспоминает свидетель тех событий Тамара Петровна. – Почти под утро 26 сентября в дверь к Ганюковым, моим соседям сверху, постучали двое военных. К двери подошла Евдокия Михайловна, 66-летняя хозяйка квартиры. Они сказали, что хотят видеть одну из её дочерей Тамару. Ничего не подозревающая женщина открыла дверь и упала, насмерть сражённая автоматной очередью. А бандиты двинулись дальше. В ближней комнате они застрелили спящих Валентину Дудореву, дочь хозяйки, её мужа Анатолия, их двухлетнюю дочку Ирочку и гостившего у Ганюковых племянника из Рыльска. Старшая дочь Евдокии Михайловны Тамара Сатарова услышала выстрелы и с криком выбежала в коридор. Коршунов ударил 38-летнюю женщину и отшвырнул назад в её комнату. Проснулись и заплакали 9-летняя Эллочка и 7-летняя Гульчара. Гуля крикнула: «Дядя, не смей бить маму!» – а Коршунов схватил утюг и размозжил детскую голову. Вслед за первой девочкой убили и вторую, а Тамару связали и заперли в ванной. Все они на Никитском кладбище теперь похоронены». Многие жители дома слышали автоматные выстрелы, но не могли и представить, какой кошмар творится в 41 квартире на четвёртом этаже. «Я тоже слышала (продолжает вспоминать Тамара Петровна) и сказала утром мужу, что ночью стреляли. Но он рассмеялся и ответил, что мне приснилось. Да и знакомые, которым я днём рассказывала, все как один говорили, что этого не может быть. Более того, наша дворник Маша тоже слышала стрельбу и заявила об этом в милицию, но там отмахнулись. Мол, мотоцикл где-то проехал, а вы решили, что автомат. Так вот, бандюги весь день смотрели телевизор и пили водку – один из них спускался в магазин…».

В другой статье события излагались несколько иначе: «Поздней ночью солдаты заявились в квартиру. В двухкомнатном помещении в это время находилось восемь человек – несколько поколений одной семьи, а также некоторые родственники, приехавшие в гости. Позвонив в дверь, солдаты попросили подойти Тамару, так звали девушку. Когда дверь стала открываться, они дали в старушку у двери очередь и ворвались в квартиру. После этого они расстреляли всех спящих людей, оставив в живых только саму Тамару и двоих её детей.

Хотя солдаты пользовались подушками в качестве глушителей, автоматные очереди трудно было не услышать в ночи. И многие соседи слышали их. А одна из жительниц дома даже позвонила в милицию и сообщила о стрельбе. Но дежурный со скепсисом принял её слова, сославшись на то, что, скорее всего, рядом с домом проехал мотоцикл, а впечатлительной даме спросонья почудилась нелепица. Действительно, какая автоматная стрельба может быть в 1968 году в центре Курска? О бегстве вооружённых солдат из части в милиции ещё не знали.

После содеянного пути назад уже не было. Одно дело – это бегство из части, пусть и с оружием. В конце концов, солдаты утром могли вернуться в часть и, возможно, даже отделаться лишь дисбатом. Но убийство пяти человек гарантировало им смертную казнь. Напоследок дезертиры решили погулять вволю. Как только утром 26 сентября открылись магазины, они отправили заложницу за водкой, пообещав взамен отпустить её вместе с детьми. Однако, когда она вернулась, дети уже были мертвы. А её саму связали и бросили в ванной.

Дезертиры пьянствовали целые сутки. Когда водка закончилась, Суровцев вечером сбегал за добавкой…».

Утром 27 сентября развернулся второй акт трагедии, которая началась накануне. Вновь обратимся к тем статьям, где описывались те события:

«…Рассказывает Тамара Петровна, которая проживала в доме, где засели террористы: «Утром 27 сентября должны были везти из Косиново к поезду арестантов, отправлять по этапу. Эти звери и собирались их освободить. Устроились около окон, а когда подъехала машина, стали стрелять. Насмерть положили водителя, но охранники отогнали автомобиль из-под обстрела. А эти сволочи тогда стали палить по площади, по перрону, по вокзалу. Потом уже узнали, что у них было два чемодана патронов. Кроме того, дали несколько очередей по дому напротив. Там тоже ранили женщину, она проводницей работала. На моих глазах застрелили бабушку, которая несла сдавать бутылки. Только когда столько людей погибло, милиция зашевелилась – оцепили площадь и дом, из Орла вызвали группу спецназа, а из Москвы прилетел генерал с зелёными лампасами».

«Представляете, восемь утра, четыре электрички пришли, вся площадь забита, а они прямо по людям, – вспоминает ещё один очевидец Н. Мальцев. – Я приехал утром на работу. Выхожу на перрон, и тут меня что-то в лицо ударило. Схватился за подбородок, кровь течет, но смог дойти до вокзала и там укрыться. Потом оказалось, что мне раздробило челюсть. Вокруг крики, плач, стоны, раненые и убитые падают. Кто-то помог мне добраться до медпункта, а там кошмар. Сразу столько крови я никогда не видел. Сестрички из железнодорожной поликлиники несколько раз за бинтами и ватой бегали, мешками носили».