Бандиты и бабы

В конце восьмидесятых мелкая рэкетная шушера разузнала о моих гонорарах. И решила меня крышевать за десять процентов. Так и сказали: мол, со всех стригут пятнадцать, а мне исключительно из уважения к моему таланту сделают дискаунт до десяти. Мне это, конечно, польстило! Короче, классический наезд. Они одного не учли. В то время я уже был заслуженным артистом. Вот-вот должны были дать народного. Такое признание моего труда государством позволяло мне официально оформить к себе на работу секретаря, повара и садовника! У Вахтанга как раз в это время жена Фрида сдала, как он выразился, «вторую сессию». На языке сериальных уголовников — отмотала второй срок. Её нигде не принимали на работу. Союз ещё не распался. При советской власти уголовников сторонились. Они, как теперь, не становились депутатами. Вахтанг попросил меня как заслуженного артиста оформить его жену к себе на работу секретарём. Я тогда шутливо переспросил Вахтанга:

— Может, поваром?

— Чтобы она тебе баланду готовила?

Естественно, Фриде не нужна была никакая работа — ей нужна была трудовая книжка. Они хотели с Вахтангом поехать к своим бывшим, как он выразился, «коллегам» на Брайтон. Сегодня все считают, что наши эмигранты уехали в Штаты, потому что были не согласны с советским политическим режимом. Но я уже тогда понимал, что большинство из них не уехали, а сбежали, и не от КГБ, а от ОБХСС!

Короче, я оформил Фриду к себе на работу, и она несколько лет официально считалась моей секретаршей. Вахтанг каждый месяц присылал на моё хозрасчётное предприятие двести рублей. Бухгалтер вычитал с них налоги и остаток выплачивал Фриде за якобы реальную работу.

Так вот. Когда этот наезд случился, я сразу сказал «послам», которые представились юристами солидной фирмы, чтобы позвонили моей секретарше, потому что эти дела ведёт она, а сам я мало что в финансах понимаю. «Послы» могли юристами не представляться — и по рожам видно было, что это за юристы. До сих пор, когда кто-то представляется юристом, я невольно вспоминаю эти бандитские хари и ухмыляюсь.

Буквально на следующий день мне перезвонил Вахтанг и сказал следующее:

— Не беспокойся! — Вахтанг никогда не ботал по фене. Всегда выражался интеллигентно. Лёгкую языковую шалость он позволил себе в разговоре со мной впервые. — Фрида открыла свой едальник, и тебя больше никто никогда по этому делу тревожить не будет!

После нашей стрелки в фойе «Карлтона» у меня сразу появилась мысль позвонить Вахтангу. Но, видимо, зря я принял Фриду на работу и помог оформить ей трудовую книжку: их выпустили за границу, и они надолго улетели в Америку. Домработница спросила, кто звонит. Я представился и попросил, если хозяева позвонят, непременно связаться со мной по телефону гостиницы «Карлтон» в Тель-Авиве. Однако надежд оставалось мало. Тогда мобилы только появлялись. Развёрнутого, как теперь, роуминга с другими странами, тем более с Америкой, не было. Отъезжавшие в США звонили достаточно редко. И, как правило, по старинке с домашних телефонов.

Я ехал на концерт и думал, наверное, от безнадёги: так чувствовали себя рабы в Древнем мире. Душа моя бунтовала, а тело обязано было смириться! Пренеприятнейшее, я скажу, ощущение.

ТУРГЕНЕВСКАЯ БАРЫШНЯ

Ты замечал, Миха, когда-нибудь, как гнев переходит в творчество? Даже ярость может смениться любовью. Концерт прошёл ещё лучше, чем предыдущие. Яростней! Видимо, ярой силы во мне накопилось с переизбытком. О похмелье я начисто забыл. Так что мой совет тем, кто хочет быстро избавиться от похмелья: надо сначала выпить пивка, сходить в баню, окунуться в бассейн, а потом поучаствовать в разборках с бандитами. Адреналин обновит организм.

После того концерта я был настолько бодр, что мог без перерыва, в ночи, отработать ещё парочку. Может, и впрямь у долбаков от разборок адреналин выделяется, и они подсаживаются на это дело, как на иглу. А без разборок им вяло и кисло.

В такой момент адреналинового протуберанца хочется подвига. И мне захотелось. Я даже пожалел, что Маша на работе допоздна. А то пошли бы с ней в кафе, и я бы непременно согласился с ней пыхнуть. Пора в конце концов прекратить быть советским лохом: надо учиться жизни у цивилов — подписывать вовремя правильные договоры и забивать косячок.

Впрочем, мечтать о красивой жизни мне было некогда: за кулисами стояла очередь за автографами. Очередь к телу «звезды». Я должен был идти работать, как ты, Миха, сам не раз говорил, «фотоателье».

Сейчас я этого терпеть не могу, а тогда раздача автографов мне льстила. Молодой был! Конечно, больше всего со мной любили фотографироваться девушки. Возьмут под ручку, склонят головку на плечо и тащатся, оттого что фотографирует её жених или бойфренд.