Bang

Я подхожу к двери его кабинета и слышу его голос. Он сердито рявкает кому-то поручения, видимо по телефону, так как слышно только его голос. Я жду, и когда понимаю, что разговор закончен, стучусь.

— Войдите, — кричит он.

Открываю дверь и замечаю, что он сосредоточен на экране ноутбука и клацает по клавиатуре.

— Плохой день? — нерешительно спрашиваю я, и когда он слышит мой голос, поднимает свой взгляд на меня и отодвигается от компьютера. — Я могу зайти в другой раз.

— Нет, — просто говорит он, затем встает и подходит ко мне, берет меня за локоть и разворачивает, чтобы я следовала за ним. — Сюда.

Его грубое отношение ко мне тогда у флориста раздражало, но по каким-то причинам сейчас это не производит на меня того же эффекта. Думаю, что тот, с кем он говорил, виновен в его плохом настроении, а не я. Я следую за ним из его кабинета, затем вниз в шикарную столовую, в которой сейчас нет людей. Он открывает двойные стеклянные двери и заводит меня в темную комнату, слабо освещенную несколькими люстрами. В задней части обеденной комнаты стоит стол, на котором размещены темно-оранжевые и белые цветы с темной красивой зеленью. Некоторые украшает свернутая спиралью виноградная лоза, а некоторые — почерневший мох.

Деклан по-прежнему держится за мою руку, когда мы подходим к столу.

— Я впечатлена, — заявляю я, и в это время он отпускает мою руку. Я смотрю на него и замечаю, что его челюсть напряжена, и он стискивает зубы. Он сосредоточенно пялится на стол, а не на меня, поэтому нежным голоском я говорю: — Деклан? — он смотрит поверх меня, и я спрашиваю: — Ты уверен, что сейчас подходящее время? Я могу уйти.

Он расслабляет мышцы лица и проводит рукой по задней части шеи, а затем вдоль щетины на подбородке. Выдохнув, он говорит:

— Останься.

Я киваю, отворачиваясь от него, подхожу ближе к композициям из цветов и начинаю рассматривать. Всего их пять, каждая декорирована и изящно составлена. Дизайн уникальный, и выглядят они именно так, как я себе и представляла.

Я замираю, когда ощущаю пальцы Деклана на моей шее, и когда я поворачиваюсь, то вижу, что он стоит прямо позади меня и просовывает руки под воротник моего пальто и начинает стягивать его с моих плеч. Я беру себя в руки и позволяю ему снять пальто, наблюдая, как он вешает его на спинку стула.

— Спасибо, — бормочу я.

— Что думаешь?

Я смотрю на него и не отвечаю. Я хочу увидеть, как он ответит на этот контакт. Сексуальная ухмылка не заставляет себя долго ждать и появляется на его лице.

— Они идеальны. Не знаю, что именно выбрать.

— Выбирай все, — произносит он.

— Все?

— Почему нет? Кто сказал, что тебе нужно выбирать?

— Разве не всегда нужно выбирать? — я произношу это со скрытым смыслом, который подразумевает, что мы говорим не только о цветах.

— Нет, когда ты — Вандервол.

Я говорю с мнимым раздражением:

— Вот как ты думаешь? Из-за моей фамилии я могу взять все, что захочу? — он приподнимает бровь и молчит, а я продолжаю: — Ты так поступаешь? Потому что исправь меня, если я ошибаюсь, но Маккиннон, уверена, не та фамилия, которая была бы незнакома людям.

— Мы о личном или о бизнесе? — спрашивает он.

— Бизнес — это и есть личное, когда это касается тебя, и последний раз, когда я проверяла, именно твое имя было указано на этом отеле.

Он идет к одному из столов и садится. Отклоняется и кладет одну руку на стол.

— Да. Я беру то, что хочу.

Я остаюсь стоять рядом с цветами и спрашиваю:

— В каком случае?

— В любом случае. А теперь подойди и посиди со мной.

— Это ты тоже возьмешь?

С улыбкой, которая ему так хорошо удается, он говорит:

— Неужели тебя можно забрать?

— Нет, — кратко заявляю я. — И эти игры, в которые тебе нравится со мной играть, уже устарели, и честно говоря, мне не нравится быть игрушкой исключительно для твоего развлечения. Так что еще раз, возьми себя в руки, Деклан, — я хватаю пальто и направляюсь к двери, надеясь, что он сделает то, на что я его вывожу.

Как только моя рука оказывается на дверной ручке, его рука приземляется поверх моей, я замираю, опустив голову.

— Не уходи, — я молчу, и он продолжает свою речь: — Ты не игрушка, Нина, и я приношу извинения, если заставил тебя так себя чувствовать.

— Тогда, что все это такое?

— Просто я хочу лучше тебя узнать, — говорит он, и когда я поднимаю на него взгляд, добавляет: — Ты сказала, что у тебя нет друзей?

Я отворачиваю от него голову, прерывая зрительный контакт, и он произносит:

— Каждый заслуживает, чтобы у него был друг, Нина. Даже ты.

— И ты собираешь заполнить этот пробел? — спрашиваю я и вновь смотрю на него. — С чего ты решил, что мне это нужно?

— Тогда скажи мне, с кем ты разговариваешь о том, о чем не можешь с мужем?

Я вытаскиваю свою руку из-под его руки и поворачиваюсь к нему лицом.

— А с кем разговариваешь ты?

Молчание.

— Ты думаешь, я буду разговаривать обо всем с тобой, и в то же время ничего не знать о тебе? Какая будет отдача от тебя? — интересуюсь я.