Бангкок - темная зона

— Познакомившись со скорпионом, перестаешь пугаться жабы, — ответил я и, заметив его злую гримасу, добавил: — Так говорили тибетцы, когда их главными мучителями стали не китайцы, а англичане. Теперь скорпион к ним вернулся. Его имя — прогресс. Похоже, ты оказался примерно в таком же сходном положении. Уж лучше такая жаба, как я, чем скорпион англичанин Том — Том-адвокат, Том-яппи и, не исключено, Том-инфорсер.[20]

Бейкер почему-то решил, что я хочу, чтобы он смотрел на меня, но я повернул его в противоположную сторону — к двери камеры.

— Приговариваю тебя к свободе, Дэн. Но если пожелаешь остаться здесь, тебе придется ответить на несколько серьезных вопросов.

Он бросил на меня дикий взгляд и затряс головой.

— Надзиратель, — приказал я по-тайски, — выкинь отсюда это дерьмо.

Бейкера внезапно охватила паника.

— Меня убьют!

— Знаю, — кивнул я. — А мы их на этом поймаем.

— Я опять убегу.

— Сильно сомневаюсь. Твоя физиономия во всех компьютерах иммиграционной службы и на каждом пропускном посту по всей Юго-Восточной Азии. И, посмотрим правде в глаза, твоя прошлая попытка вырваться на свободу оказалась, мягко говоря, малоприятной. Ударишься снова в бега, я подумаю, не стоит ли позволить инфорсеру добраться до тебя первым.

16

Я готовился нанести визит в мужской клуб «Парфенон».

Облачился в двубортный блейзер на четырех пуговицах от «Зегны», хлопчатобумажную рубашку с удлиненным воротником от «Живанши», тропические брюки из шерстяной фланели и, сверх всего, настоящие кожаные ботинки без шнурков «Бейкер-Бенджиз». Этот нехарактерный для полицейского наряд я мог себе позволить, потому что, будучи младшим компаньоном матери, получал доход от прибыли бара. Мой одеколон был из тех, чье высокое качество у Рассела Симмонса[21] обозначают короткими номерами. Я — скромный, непритязательный буддист, так что можете мне поверить: я выглядел (и благоухал) чертовски сексуально. Тайские гены наградили меня затравленным взглядом, гены белого человека придали видимость деловитости. И кем же я выглядел: хлыстом из сфер высоких технологий или кутилой из какой-нибудь страны «третьего мира»? Эти понятия не были взаимоисключающими.

Хотя улочка оказалась узенькой и заканчивалась кирпичной стеной, сам «Парфенон» был гигантским зданием в неороманском стиле: четыре ослепляющих белизной этажа колонн, китча и манерности, и, не побоюсь сказать, избытка красного света. Гравийная дорожка в виде полумесяца вела к дорическим колоннам и двойным, обитым медными гвоздями малиновым дверям. Но за порогом наблюдалась явная нехватка самобытности Востока.

На мгновение я ощутил себя в Париже у мсье Трюффо — французского повесы, который, когда я был еще маленьким, на несколько месяцев нанял мою мать. Ему нравился ресторан «Максим» на улице Рояль, и я оторопел, когда увидел в «Парфеноне» лампы в виде женских фигур, похожие на те, что стояли в парижском ресторане. Правда, эти были раз в пять больше французских и отштампованы заводским способом, но в остальном бронзовые женщины ничем не отличались от тех, что я видел в «Максиме». Затем мой взгляд охватил интерьер в более широком масштабе. Шезлонги на гнутых ножках, как в эпоху Людовика XV, золоченые кофейные столики, красные кисти, бархат и старинное золото, куполообразный потолок с изображением стреляющих из лука купидонов, Венера Милосская и другие личности с ампутированными конечностями на постаментах и ярусы балюстрад, ведущие в рай снимаемых на час отдельных номеров. Еще там была эстрада, пустая в это время, если не считать нервирующих всполохов синего электрического света, который мог бы предвещать прилет НЛО. «Сварка», — решил я.

Появилась мамасан, сильно нарумяненная женщина в наряде в духе бального платья девятнадцатого века. Тело внутри платья было, однако, не намного старше двадцати семи лет. Я сел на один из повернутых к сцене диванов, а она опустилась на колени, внимательно следя, чтобы ее голова все время была ниже моей. И объяснила, что, поскольку я пришел в клуб, мне необходимо стать его членом. Процедура не заняла больше пяти минут и заключалась в основном в том, что с моей кредитной карточки сняли копию. Пока она продолжалась, мамасан повторяла снова и снова, что список членов хранится в тайне и его держат в зашифрованном виде в компьютере, не подключенном к локальной сети.

Я пришел слишком рано, было только начало девятого, и находился в зале один, но поскольку полностью расплатился за свое членство в этом эксклюзивном клубе, мне полагалась премия. И я ее незамедлительно получил — не успел оглянуться, как оказался окруженным слетевшимися со всех сторон девицами: четыре сели рядом со мной на диван, еще шесть устроились на стульях, слушали с интересом и уважением и взирали на меня остекленелыми глазами, в которых тут же зажглось бы обожание, подай я малейший знак поощрения. Все красотки были облачены в бальные платья с глубоким декольте, подчеркивающим припудренную лощинку между грудями, все пользовались тенями розового и фиолетового цветов.