Баня по-Казански

В 80–е годы XIX века у так нравившихся А. П. Чехову Сандунов «без роскоши и ненужной блестящей мишуры», появилась достойная соперница, да такая, что чуть было не заслонила ее славу.

Богатые фабриканты Хлудовы, видя, какой доход приносят мыльные заведения, у Китайского проезда построили великолепную каменную баню с дорогой обстановкой, прекрасными дворянскими номерами и круглым бассейном. Москвичей удивляла ее красота и дороговизна отделки. Перед Сандунами она выглядела настоящим храмом, в укор самолюбию тогдашних владельцев первых — супругов Гонецких. И те решили: надо строить новые Сандуны, лучше всяких в России! Не одну страну объехал поручик Алексей Гонецкий, чтобы посмотреть, как устроены лучшие европейские бани. А потом по своим наброскам заказал у именитых архитекторов эскиз и план, и пошло дело. «В Москве, на Неглинном проезде, близится к концу сооружение колоссального здания, предназначенного для городских бань и других торгово–промышленных учреждений, — писали вслед за столичными изданиями казанские газеты в 1895 году. — Это громадное трехэтажное выштукатуренное здание с крупными окнами и также красиво скомпанованное куполами».

А уже в феврале 1896 года в новых Сандунах состоялась первая баня. Она предстала посетителям во всем блеске: восточные, ирландские и помпейские залы, бассейны, как в римских банях, русские парилки, отделанные зеленым фарфором, собственная электростанция и водопровод.

Всех обслуживали Сандуны. Так случилось и с знаменитым певцом Федором Шаляпиным, который говорил, что здесь ему поется лучше, чем в театре.

Сандуновская и Китайская (так прозвали москвичи баню Хлудовых, потому что на Китайском проезде) по праву считались лучшими банями во всей России. Им уступала даже царская, что в Царском Селе, выполненная в стиле Древней Эллады и Рима и украшенная росписью из знаменитого Золотого зала Нерона.

Кроме обычных бань, в конце XVIII — начале XIX веков в некоторых городах России была попытка устройства также лечебных бань «для потения и лечения по докторской рекомендации», где запрещалось «держать горячие вина, водки и всякий заповедный напиток». Правда, просуществовали они недолго и не получили распространения дальше столиц.

Известность за рубежом русские бани начали обретать, начиная с XVI— XVIII веков. И не только по книгам. Голландцев и французов они привели в изумление во время пребывания русского царя Петра I в Амстердаме и Париже.

«Солдаты от пражского воздуха несколько ослабли, так закаливают себя русской баней, — объяснил он королевскому гофмейстеру Вертону. — У нас бывает сие и зимой: привычка — вторая натура». И находящийся при дворе Петра I камер–юнкер Берхольц «нашел, что она очень полезна и положил себе наперед почаще прибегать к ней».

В начале XVIII века вышла обстоятельная книга испанского врача Антонио Санхеса «О парных российских банях, поелику спосешствуют оне укреплению, сохранению и восстановлению здравия». За время службы лейб–медиком при русском дворе у него была хорошая возможность познакомиться с русскими обычаями. «Искренне желание мое простирается только до показания превосходства бань российских перед бывшими вдревле у греков и римлян, и перед находящимися ныне в употреблении у турков, как для сохранения здравия, так и для излечения многих болезей, — писал Санхес. — Могу доказать, когда надобно, что баня российская, конечно, заступает место двух третей лекарств, описанных во врачебной науке и в большей части аптекарских сочинений».

И доказывал, что «россияне производят в одной комнате то, что римляне делали, а турки и восточные жители и ныне производят в четырех или пяти», «в римских, турецких банях пар идет оттого, что поливают горячий пол, под которым проходят трубы. Но как они не переменяются свежим воздухом, то и легко заключить можно, что эти бани имеют недостатки, каковые в российских совсем отвращены».

После наполеоновских войн и походов русских войск в Европу в Берлине в 1814 году устраивается «русская горячая парная баня Пахмахера». А вскоре подобные заведения появились в Веймаре, Гамбурге, Галле, Дрездене, а также в Швейцарии и Франции. Немецкий медик М. Платен включил баню даже в свою книгу «Новый способ лечения». Многие немцы, пользуясь русской баней, очень редко вспоминают, что этим шагом вперед в культурное развитие обязаны нашему восточному соседу», — заметил он.

Хвалу русской бане воздали и писатели. Александр Дюма в романе «Учитель фехтования» устами героя делился с читателем: «Я много слышал еще во Франции об этих банях, и теперь, проходя мимо, мне вздумалось воспользоваться случаем и помыться. Заплатив два с половиной рубля или 50 су на французские деньги, я получил билетик и с ним вошел в первую комнату, где раздеваются». Такая возможность представилась французскому романисту в 1858 году во время путешествия по России, когда он, кстати, среди прочих городов посетил и Казань.