Банк

– Тоже помнишь? Два года, почитай, как сюда заманили отсидеться после… ну ты в курсе, как меня тогда подставили. – Главврач увлек гостя рядом с собой на диван. – Такие сволочи. Обещаниями искормили. Евтух лично чуть не каждую неделю в грудь себя бьет, завздрав еще с полгода как поклялся отдать мне наркологическую больницу и…

– Так и клянется.

– Да уж и не так даже. К нему недавно просто пришли мужики из вашего, банкирского брата, я одному из них дочь из наркоты вытащил, и по-простому так спросили: «Чего хочешь?» – В смысле – сколько?

– Да вообще. Просто – чего, мол, хочешь? Чего мужика в запаснике держишь? Когда больницу дашь? И ни с места. То у него симпозиум, то жена заболевает.

– Веришь?

– Выжидает, паскуда. Меня ведь человеком Евтуха числят. А сейчас ходят слухи, что влияние его на Лужка падает. Что тот вроде бы как другой кошелек завести собирается. Вот и затаились. Никто из говнюков этих добра не помнит. Забыли, как в приемной у меня толклись. Теперь решили, что навсегда рухнул. Торопятся, расфасовывают бездарный блатняк по хлебным местам. А я доктор наук – и сижу в этом сраче. Главное, какую команду подобрал. Огурец к огурцу. Все направления можем перекрыть, причем на уровне – супер! И ждут. Ни один не уходит. Мы им деньги копеечные задерживаем… – Он в сердцах ткнул на распластавшуюся на столе ведомость на зарплату. – А они ждут.

Дверь без стука открылась, и вошел один из «огурцов» – худощавый пожилой врач с блестящими быстрыми глазами.

– Ну, ты чего? – игнорируя посетителя, обратился он к Сидоренко. – Пить-то будешь? Все собрались. И водка стынет.

– Васильич! Ты б хоть гостя постеснялся. Вваливаешься промежду прочим. И вообще… Иди отсюда!

– Не будешь, стало быть! А я огурчиков маринованных присовокупил, – и, не скрывая расстройства, странный гость удалился.

– И не лезь ко мне! – крикнул вслед Сидоренко. – Понадобится – сам приду!.. Упала, упала дисциплина. Это как на войне, когда боя нет. Кстати, сам-то не хочешь коньячку? Или, как всегда, за рулем?

– Как всегда. Я к тебе за советом.

– Ну, этого добра навалом.

– Проблема у меня. И серьезная.

– Тоже понятно. Было б что попроще, сподобился бы я разве тебя увидеть? Сейчас бы в Минздраве околачивался.

– Понимаешь, есть некий человек, есть болезнь.

– Некий или некая? – прозорливо уточнил Сидоренко. – Не мнись, сыпь по тексту.

– Тогда некая. И выяснилось… очень дорогая некая.

Слушал Сидоренко с не сходящим с круглого лица выражением понимания. Когда Забелин умолк, ушел с дивана и, водрузившись на привычном месте, некоторое время молчал, неприязненно поглядывая на ведомость.

– Собственно, по описанию – моя больная. Я лично все эти эпилептические очаги в принципе отрицаю. Психиатры, они ведь вообще никого никогда не вылечили. Метода простая – глушат психотропными, пока человек или не сшизуется от таблеток, или в эпилептический статус не впадет. Тогда прямая дорога на погост. Я считаю, причина в другом: за счет искривлений позвонков периодически перекрывается доступ кислорода в головной мозг. Если позвоночник точно восстановить, то и причина приступов уйдет. Есть у меня пара толковых врачей мануальщиков: массажи, иглоукалывание, бешафит. Лекарства исключительно на травах. На самый край – аккуратненько депакинчика подпустим.

Он задумался.

– Я заплачу, – по-своему понял его молчание Забелин.

– Да о чем речь? Сейчас медицина, как проститутка на панели, дешевеет. Так что не обанкротишься. Просто делаем на свой страх и риск. Гарантировать ничего нельзя. Методом, так сказать, проб и ошибок. Конечно, аккуратненько, но…

– Когда начнем?

– Так я и говорю, начать можно. Но и ты понимать должен – помочь мы поможем в любом случае. Настроение, общий тонус, прочее. Но – вылечим ли? Все ведь на ощупь. А болезнь серьезная, с такими перепадами настроения, что мало не покажется. Такой человек подле тебя – это, доложу, тот еще подарочек. Так вот – тебе это нужно?

– Нужно! – Забелин, заканчивая разговор, поднялся.

Глава 8 Аукцион

– Там вас дедок какой-то дожидается странноватенький, – предупредил встретившийся у входа Дерясин.

В поднявшемся навстречу с дивана человеке с подрагивающим лицом и впрямь ощущалась какая-то старящая его безысходность. Поблескивающие из-под квадратных очков глаза были Забелину смутно знакомы.

– Не признаете, – не удивился посетитель. – А ведь было время, вы мне спуску не давали. Отчаянным были полемистом.

– Александр Борисович, – изумился Забелин, – вот уж не ждал. Прошу. Чай? Кофе?.. Или коньячку?

– Да. Именно. – Петраков с плохо скрываемым нетерпением дождался, когда ему наполнят бокал. – Ну, прозит.

– Мы же с вами лет десять не сталкивались.

– Десять лет не виделись. А сталкиваемся в последнее время постоянно.

Забелин внимательно пригляделся к хитренько улыбающемуся Петракову.