Банк страха

— Шаг первый: забери резервные ленты. Шаг второй: найди старую машину с лентопротяжкой, которая их прочитает. Шаг третий: войди в систему и пусти программу «tar». Шаг четвертый: читай, что хочешь, зануда. Шаг пятый: скопируй те файлы, которые тебя особенно интересуют. Шаг шестой: верни ленты туда, откуда ты их взяла, о-о-чень осторожно, и никто ничего не заметит. Шаг седьмой: если сделаешь ошибку хотя бы на одном шаге, можешь поцеловать себя в задницу на прощание. Понятно?

— Да, почти. Но где я найду машину?

— У тебя в конторе никак нельзя? Ты не можешь вернуться туда вечером, когда никого не будет?

— Это было бы неосторожно.

— Тяжелый случай, черт побери.

— Очень тяжелый. Иначе я бы тебе не позвонила.

— Ну, черт с ним. У нас в колледже есть главная машина с ЮНИКСом, которая прочитает твое барахло. Ей пять лет, и я знаю, что в ней есть этот запасной вход. Когда она тебе нужна?

— Завтра, во время ленча.

— Хорошо, приходи. Она на компьютерном факультете, на Говер-стрит, комната 413. Помнишь, где это? Завтра там не будет никого, кроме Ширли, секретарши. Остальные будут на конференции. Я позвоню Ширли и скажу, что ты придешь. Она ничего не скажет, она к этому отношения не имеет.

— А ты там будешь?

— Нет, я тоже буду на конференции. Ты будешь одна. Главное — не волнуйся. Это несложно. А если тебя засекут, просто извинись. У меня это всегда проходит.

Лина пошла обратно под дождем, повторяя про себя все, что сказала Элен, шаг за шагом. На первый взгляд это было просто, но в том-то и загвоздка с такими людьми, как Элен. Можно сказать, что у них совершенно другая операционная система.

Лине казалось, что ночь длится вечность. Она безуспешно пыталась заснуть, вертелась на постели и примерно каждые полчаса смотрела на часы, которые бесстрастно хронометрировали ее бдение: 12:56, 1:48, 2:17, 2:34, 3:09. Наконец она встала и приняла таблетку снотворного, отчего наутро чувствовала себя немного не в своей тарелке. Впрочем, от этого ей было только легче.

Глава 23

Наутро в кабинет Лины заглянул охранник-палестинец, который останавливал ее у дверей кабинета Хаммуда. Худощавый, резкий, с пронзительным взглядом, он и в этот раз был в костюме от Армани, теперь оливково-зеленом, сидевшем на его довольно элегантной фигуре — как на манекене в витрине магазина.

— У вас есть минута времени? — спросил он улыбаясь.

Лина находилась в легком возбуждении. Она пришла на работу несколько минут назад и уже обдумывала, как ей безопаснее взять резервные ленты и в какое время это лучше сделать. И вот — этот визит охранника.

— Можно присесть? — спросил он. Кроме того, что он был «неглуп», как сказала Ранда, он был еще и вежлив и говорил по-английски с американским произношением. Лина указала ему на стул, он сел и закинул ногу за ногу. Лина заметила, что на нем коричневые замшевые туфли, скорее всего — товар «Фрателли Россетти» из Нью-Йорка. Вообще, он не был похож на охранника.

— Может, поговорим? — сказал он. — Я здесь человек новый, а вы в этой компании… сколько лет? Три?

— Хорошо, — ответила Лина. — Давайте поговорим.

— Можно снять пиджак? Мне так будет удобнее. — Он снял пиджак и аккуратно повесил его на спинку стула; костюм оказался действительно от Армани. Его выгодное отличие от предыдущих охранников, Хаммади и Алани, с их чесночным дыханием и эканьем-беканьем, было очевидным. Лина не знала, с чего начать.

— Где вы научились американскому английскому? — спросила она.

— В Калифорнийском университете, в Санта-Барбаре, — ответил он. — Но сейчас я большую часть времени живу в Тунисе. Вернее, жил, пока меня не нанял мистер Хаммуд. Меня зовут Хасан, но друзья в Калифорнии звали меня Хаас.

— О’кей, Хаас. Так что вы хотите узнать?

Ее вопрос он проигнорировал, но по лицу его по-прежнему гуляла дружественная, беспечная улыбка.

— Кажется, у вас тут возникали кое-какие проблемы. С профессором Саркисом.

Лина отметила про себя, что он назвал только Саркиса, а не Хаммуда.

— Да, верно. Но я надеюсь, что это недоразумение. Как я уже говорила мистеру Хаммуду и профессору Саркису, я всегда старалась быть верным сотрудником.

— Конечно, я думаю, ничего серьезного. Теперь Саркис — это уже история, и мистер Хаммуд, наверно, захочет перевернуть страницу. — Он медленно перевернул собственную ладонь размеренным движением человека, привыкшего ворочать пудовые гири. Его запястья, высунувшиеся из-под накрахмаленных манжет, были похожи на толстые чугунные болванки.

— Правда?

— Да, я так думаю. Более того, я уверен. Знаете, мистер Хаммуд — неплохой парень. Он только работает очень много. Перенапрягается.

Лина кивнула. «Перенапрягается». Она все старалась понять, что же за человек сидит перед ней. Прекрасно одет; манера речи гладкая, усыпляющая, как дорогой сироп от кашля. Но что в нем настораживало, так это его вкрадчивость и какое-то ощущение неистовости, скрытой под одеждой и светскими манерами.

— Мы хотели бы посмотреть, как вы будете выполнять вашу прежнюю работу, — сказал он. — Здесь, в бухгалтерии, как и раньше. Как вы к этому относитесь?