Банк

— Все, все, мне ясно. Это уже, наоборот, слишком много. Ты говоришь, что не готовишь человеку рамки, а сам рисуешь какой-то суперидеал, причем, вероятно, основываясь на печальном опыте, — мне почему-то кажется, что твои предыдущие женщины этим требованиям не удовлетворяли.

— Ну-ну, зачем же так. Мне не нужен идеал, мне и наличия вместе трех из этих качеств вполне достаточно, но ты спросила, каким именно я отдаю предпочтение, — вот я и стал объяснять. А опыт был всякий — и положительный, и отрицательный.

— Расскажи! — попросила Жанна.

— Не сейчас. Как-нибудь потом.

Допили чай, Влад попросил чек.

— Хорошо, — сказала она. — Судя по тому, что ты назвал, для тебя важнее то, что она занимается с тобою любовью в любое время, что она убирает твою квартиру и чувствует твое настроение, чем то, что она умна, образованна и имеет тонкий вкус?

— Гораздо важнее! На что мне интеллектуалка, которая может правильно подобрать цветовую гамму, разговаривать на иностранном языке и отличать Шуберта от Штрауса, а Листа — от Шопена, если она фригидная неряха, не умеющая понять и принять моих желаний?

— А если она сочетает и то и другое?

— То это — женщина-мечта.

— Спасибо за комплимент.

— Здорово! — Влад аж подпрыгнул.

— Ты — дремучий феодал. Но ты мне все равно нравишься.

— Ты мне — тоже.

— Идем? — наклонив голову к плечу, спросила она.

— Сейчас, — ответил он, — гарсон-вэйтер появится со счетом, да и покинем сие гостеприимное место.

Официант ждать себя долго не заставил, подошел с папочкой, положил ее на стол и опять удалился. Влад открыл, изучил цифру, нашел ее невысокой, щедро прибавил чаевых, положил купюры рядом с чеком.

Оделись, попрощались, вышли на улицу. Холодный воздух казался уже не сырым и мерзким, а, напротив, бодрящим и освежающим. Кавалер обнял свою даму за талию, она не отстранилась.

Спросил:

— Куда сударыне угодно отправиться теперь?

— А что сударь может предложить?

— Даже не знаю, говорю искренне. Если ты любишь играть в бильярд, то можно поехать в два примечательных места — работают допоздна. Если хочешь потанцевать — можем отправиться в какой-нибудь клуб.

— Это все?

— Можно пойти в гости, — стараясь найти еще что-либо, придумывал он про себя возможные варианты, — или поехать играть в боулинг.

— Так, — произнесла Жанна и бросила на него лукавый взгляд, — а если даме хочется попить кофе, послушать приятную музыку, на худой конец — посмотреть телевизор?

Влад внимательно всмотрелся в ее глаза и ответил:

— Запросто! Ловим такси!

— Хорошо. Станем по разные стороны дороги, так быстрее поймаем. Кто первый — загадывает желание, второй — исполняет.

— Считай, — сказал Влад, — что ты мое уже исполнила.

— Тогда, — она громко засмеялась, — у меня одно уже остается, а в худшем для тебя случае их будет два.

— Согласен и на три.

— Ой, молодец, не спеши!

— Хорошо, — ответил Влад.

Они быстро дошли до проспекта, и, пока Жанна, стоя на своей стороне, высматривала огоньки фар какого-нибудь автомобиля, он перебежал Невский, махнул рукой мимо проезжающей машине, она и затормозила. Влад жестом позвал спутницу, а когда она подошла, шепнул ей на ухо:

— Получилось одно!

Она засмеялась, забралась на заднее сиденье, он вслед за нею, хлопнул дверцей, кинул взгляд на женщину и взял ее ладонь в свою. Суббота, поздний вечер, машин мало, дороги свободные, автомобиль не старый, ехали быстро, уж вот-вот должны были быть на месте, но Жанна вдруг предложила:

— Давай не сразу к тебе — я хочу еще чуть-чуть прогуляться.

— О’кей! — ничуть не удивился Влад, обратился к водителю: — Тормози, командир!

Вышли на перекресток Политехнической улицы с Курчатова — грязно, сыро, мокро. Весело. Счастливо.

— Смотри, — вдруг указала она на небо, — сколько звезд!

— Это, наверное, потому что ветер сильный, вот облака и прогнал, — предположил он. — Но думаю, нам недолго радоваться: как прогнал, так и нагонит. Впрочем, у природы нет плохой погоды.

И на самом деле, в эти минуты обычно серая улица благодаря искусственному освещению, непривычной тишине, могучим деревьям вдоль улицы, ветру, усыпанному звездами небу казалась загадочной, интересной, красивой. Что-то его изнутри толкнуло, и, даже не успев понять, зачем он это делает, — очевидно, потому, что это как нельзя лучше отвечало создавшемуся настроению, Влад начал читать:

— Наш час настал. Собаки и калеки
 Одни не спят. Ночь летняя легка.
Автомобиль проехавший навеки
Последнего увез ростовщика.

Близ фонаря, с оттенком маскарада,

Лист жилками зелеными сквозит.
У тех ворот — кривая тень Багдада,
А та звезда над Пулковом висит…

Прошла секундная пауза.

— Красиво, — сказала Жанна. — Кто это?

— Набоков.

— А, понятно. Раз ты столько всего помнишь, поэзию, наверное, любишь. Посему вопрос: а сам-то не пишешь?