Банк

— Ты знаешь, нет, — только и ответил он, чувствуя, что кровь ударяет ему в голову. — А большое, огромное такое полотенце не устроит?

— Из двух зол… — И, развернувшись к нему, она тихо произнесла: — Можно я тебя поцелую?

— Целуй, — зная, что все к тому шло и тем более идет, однако сам не ведая почему, оторопел от ее вопроса.

Она приблизила свое лицо к нему и нежно-нежно, легким движением губ прикоснулась к его щеке.

— Я быстро, — сказала Жанна. — Не забудь тут о кофе и о музыке, — и отправилась в ванную.

Влад бросился к шкафчику, отыскал ту самую турку, быстро бросил в нее две ложки кофе, аккуратно залил водой, поставил на огонь, помчался в комнату. Так, музыка, музыка… Какая? Может, «Radiohead» — там есть несколько замечательных медленных песен… Какой, к черту «Radiohead» — там других песен еще штук шесть — и все с «элементами концепции», как говорит Семеныч. Так вот же, Том Петти — «ай, нет, не хочу» — подумалось. Ну что ж, старый друг Брайан Ферри, альбом «Taxi» — чем не музыка для вечера с женщиной, тем паче такой? Поставил. Вернулся на кухню, кофе как раз подошел. Разлил в две маленькие чашечки, установил их на маленькие же блюдечки, подошел к двери в ванную, крикнул:

— Тебе сколько сахару?

— Что? — и она высунула голову, судя по обернутому вокруг тела полотенцу, тому самому, большому, будучи уже совсем готовой.

— Сахару в кофе — сколько? — переспросил он уже тише и отметил про себя, как любуется ее голыми плечами, шеей, выдающейся из-под полотенца грудью.

— Ложечку. Да я уже готова. А ты — давай на мое место.

— Так? — удивился Влад. — А кофе с кем ты будешь пить?

— С тобой, — спокойно отреагировала она. — Ты забирайся в ванную — я уж и воды тебе набрала — и пей свой кофе, хочешь — я буду пить рядом, нет — в одиночестве на кухне.

— Нет, конечно, лучше с тобой, вместе, но я же, э-э, должен обнажиться перед тем, как залезть в ванную, не так ли?

— А как ты собирался обнажиться потом?

— Все, тихо, тихо, мне все ясно. Лезу в ванну.

Быстро разделся, покидав всю одежду на стул, прошел в ванную комнату, бухнулся в воду, которая приятно радовала его тело своей теплотой. На время выходившая Жанна вернулась с чашечками, подала ему еще не успевший остыть кофе, сама уселась на стиральную машину и, сделав глоток, спросила:

— У тебя еще и для кофе свой рецепт? Весьма вкусно.

— Да, и очень мудрый, — ответил Влад. — Берешь молотый кофе, бросаешь в турку, заливаешь холодной водой, ставишь на огонь, доводишь до кипения.

— Да, действительно мудрено. Но все равно вкусно. Ладно, домывайся сам, а я пойду в комнату. Постель ты разобрал?

— А она, э-э, и не собиралась с утра. Там рядом шкаф, в нем свежее белье, можешь перестелить.

— Хорошо, — сказала она и вышла.

Владу, едва за ней закрылась дверь, захотелось, как тупому герою какого-нибудь тупого американского фильма, победоносно вскинуть вверх руку с растопыренными в форме буквы «V» пальцами и закричать: «Yes!»

Однако это было не кино, и Жанна — живая, настоящая, манящая, дразнящая — находилась здесь, в его квартире, сейчас она поменяет белье и будет ждать его уже в постели. С невероятной жестокостью минут десять тер себя мочалкой, соскоблил всю возможную и невозможную грязь, вытерся, решил, что время для стеснения прошло, и как был голышом, так и отправился в комнату.

Жанна лежала на кровати, слегка прикрытая краешком одеяла, верхний свет был потушен, но в углу горела настольная лампа. Влад прилег рядом и осторожно, медленно стал водить рукой — то всей ладонью, то одними кончиками пальцев — по ее шее, плечам, груди, животу, бедрам. Она приподнялась и прильнула к его губам долгим, жадным, влажным поцелуем. Все завертелось-закружилось у Влада в голове: если бы он позже постарался вспомнить очередность своих действий этой ночью, то, конечно бы, не смог. Он упивался Жанной, нырял в нее, как в самое глубокое море, пил, как самую восхитительную воду из журчащего источника, он парил с нею над землей, спускался в самые темные пещеры и горел на самом жарком жертвенном огне. Вдруг он услышал голос, будто бы незнакомый, громкий крик, но этот крик был его, Влада. Наконец он откинулся в сторону, тяжело переводя дыхание, лег на бок, положил ей руку на талию.

— Ты — мой герой, — прошептала Жанна.

— Как Геркулес? — спросил он.

— Какой там Геркулес, он несовершеннолетний мальчик по сравнению с тобой. Впрочем, — тут вдруг она улыбнулась, — я это могу утверждать только в теории — он тебе давно уже не конкурент.

— Почему же? Его ведь приравняли к богам, а боги, как известно, вечны. Вот спустится со своего Олимпа и отобьет тебя у меня.

— Ну-ну, сладкий, мой золотой, не отобьет. Пока, во всяком случае.

— Пока? — удивленно вскинул он брови. — И надолго ли?

— Это от тебя тоже зависит.

— Это от нас обоих зависит…

— Тогда, — Жанна повернулась и склонилась над ним, — расскажи мне о тех женщинах, которые у тебя были, а я себя с ними сравню и подумаю, есть ли у меня шанс с ними посоревноваться.

— Что, о всех? — усмехнулся Влад. — Так и ночи не хватит.

— Ну зачем о всех?