Банкир

Когда началась необычная активность на бирже, Палмер понял причину – с каждым днем в обороте находилось все большее число акций ЮБТК. Можно было предположить, что происходит естественный переход акций от нескольких крупных владельцев к множеству мелких. Скажем, какой-нибудь фонд взаимопомощи, обладатель десятков тысяч акций, мог принять решение несколько разгрузить свой портфель в последнем квартале года. Эти тысячи в конечном счете могли найти дорогу к нескольким сотням частных покупателей. Такое предположение было как будто логичным. Но, сравнив списки, Палмер увидел, что за последние шесть месяцев больше акций оказалось в руках меньшего числа акционеров. Это было неожиданно.

Он вздохнул и уронил тяжелую кипу бумаг на колени.

Последние полчаса он потратил на то, чтобы отметить в новом списке имена, не встречавшиеся в старом списке. Он мог точно определить положение: за полгода около 200 тысяч акций ЮБТК перешли путем продажи от трех тысяч человек примерно к 25. Он не знал ни одного из этих двадцати пяти новых имен и не усмотрел в них никакой определенной тенденции. Даже адреса их были разбросаны почти по всей стране.

Палмер зевнул и закрыл глаза. Он слышал энергичные шаги Эдис где-то в одной из комнат номера.

Эдис. В дремоте Палмер попытался вернуться на два месяца назад, стараясь припомнить, когда бы он похвалил Эдис за ее работу? Говорил ли он ей что-либо в этом роде? Что он говорил? Высказывал ли он вообще какие-нибудь замечания, кроме выражения чисто условного интереса по тому или другому поводу? Высказывал ли он когда-нибудь свое мнение обо всем этом строительстве? В самом деле, произносил ли он вообще что-либо, кроме ответов на вопросы?

Дремота пропала. Палмер встал и положил списки акционеров на стул. Пошел по квартире, ища жену. Нашел ее на кухне. Эдис пристально глядела в открытый холодильник. Свет, падавший снизу, подчеркивал длинноватый острый подбородок ее узкого лица. Без косметики, в свободной белой блузке с короткими рукавами и в облегающих брюках цвета хаки, она, подумал Палмер, не была похожа на жену банкира. Его взгляд поднялся выше длинной линии брюк, минуя мальчишеские бедра, к талии, перехваченной черным кожаным ремнем.

– Никаких набегов на ледник не разрешается,– пошутил Палмер.

Она не обернулась.– Дорогой,– сказала она,– ты сам выдаешь свой возраст. Вот уж действительно «ледник»! – Она наклонилась, чтобы вынуть что-то из холодильника, и Палмер заметил, что даже в этом положении ее ягодицы остались плоскими, сухопарыми.– Я просто смотрю, что из непортящегося можно упаковать сегодня.

– Когда придут за остальными вещами?

– Завтра утром, через пять минут после того, как ты и дети уйдете.

– Все так рассчитано?

– Это еще ничего,– сказала она, выпрямляясь.– Вот дневное расписание действительно чудо расчета по секундам. Детские комнаты должны быть готовы к трем часам. Наши могут подождать.

– Надеюсь, у тебя есть работа для детей.

– Полно.– Она полуобернулась, но не взглянула на мужа. Ее тело вырисовывалось на фоне падающего из холодильника света,– маленькие высокие груди, живот, настолько плоский, что пряжка ремня выступала как явно лишний предмет.

– Я бы не хотел, чтобы они слонялись вокруг, глядя, как трудятся другие,– и так они почти ничего не делают,– добавил Палмер.

– Они будут заняты.– Она помолчала.– Когда мне ждать тебя завтра?

– В…– Он тоже помолчал.– Точно не знаю. Если ты хочешь, чтобы я пришел раньше, я постараюсь.

– Я хочу, чтобы ты постарался, в разумных пределах.

Он кивнул и вдруг сообразил, что она не могла заметить его движение, так как все еще не смотрела на него.– Какие-нибудь специальные поручения для меня?

– Ты же знаешь, завтра утром приезжает миссис Кейдж.

– Рано?

– К 12 часам дня она должна быть в Айдлуайлде. Я велела ей взять такси прямо до дома. Если мы втроем посвятим этому вечер, то сможем расставить книги, разместить картины и всю разностильную мебель так, чтобы она выглядела хорошо.

Палмер тихо простонал:

– Целый вечер развешивать картины. Великолепно.

– Не развешивать. Не думаешь ли ты, что я доверю такому непрофессионалу развешивать?

– Разве твой мастерски разработанный план не предусматривает размещение всех произведений искусства? – спросил Палмер. Не успел он произнести эти слова, как почувствовал их почти неприкрытый сарказм.– Я хотел сказать,– торопливо поправился он,– разве уже не установлены потолочные светильники?

На этот раз она повернулась и взглянула на него. Так как свет падал на нее сзади, Палмеру было трудно прочитать выражение ее лица.– Вудс,– спокойно сказала она,– светильники подвижные и могут быть направлены почти в любое выбранное нами место.

– Я, я не…

– Ничего,– прервала она. Ее рука поднялась, начав какое-то беспомощное движение, и тут же замерла.– Ничего.– Эдис повернулась к нему спиной и опять уставилась в холодильник.– Но пожалуйста, постарайся прийти домой к обеду. Это будет наш первый обед в новом доме.

– Конечно.