Банкир

– Поэт. Жил за пятнадцать веков до нас. Совершенно невероятный гений! Так вот… Как гласит предание, состоял он на государевой службе, то ли наместником, то ли при департаменте ихнем каком – не важно. И как-то, по мнению императора, провинился: то ли сказал не то, то ли смолчать не смог… Император его выбранил. И что поэт? Собрался и ушел. От богатств, от почестей, от власти – в деревню, где и стал кормиться от земли да писать стихи… И что же? Прошел так год, прошел другой… А на третий император Поднебесной сам явился к поэту… Уж о чем они говорили в уединении в бедной хижине – неведомо… А только поэт во дворец вернулся… И приближенные усмотрели в этом… э-э-э… высочайшем визите вовсе не унижение верховной власти, но мудрость…

– Жизнь коротка, искусство – вечно?

– Не надо так уж романтизировать императоров. Мантия в настоящем для многих куда важнее собственной страны в будущем.

– Но не для всех?

– Мудрые сочетают. Так вот, тот император Поднебесной был мудр: он понял, что потерял собственное зеркало, а значит, может потерять и власть, и могущество.

Владимир Семенович взял коньяк, разлил в две рюмочки:

– Ну, как говорит любимый народом генерал, за искусство?

– Откуда это?

– Из кино. «Особенности национальной охоты».

– Этот фильм я не видел. Дела…

– Посмотри. Тем более – охота в самом разгаре.

– На кого?

– На банкиров.

Снайпер рассматривал узоры на морозном стекле, но, кажется, не видел ничего. Он ждал.

Глава 18

Герасимов выпил рюмку:

– Что происходит, Константин?

– Происходит?

– Да. – Глаза старика смотрели зорко и остро. – Если начнется пальба, мне на восьмом десятке совсем не хочется стать дичью. Не умирать страшно – противно. Противно чувствовать себя уткой. Еще хуже – загнанным зверем.

– Стреляют плохих банкиров. А банкиры вашего уровня уходят… в своей постели, после исповеди…

– Константин, не в Швейцарии живем. И правила игры знаем.

– Понятия имеем.

– Вот именно. А любимая игра на Руси – в дурака. Кто попроще – в подкидного играет, кто посноровистей – в переводного.

– И на деньги.

– На громадные. Но мы с тобой не политики. Поэтому – давай разбираться…

– Попробуем.

– Ты умнее меня, Кришна. Пока я корпел в Госбанке, потом в Промстройбанке, потом – снова в Центральном, ты тихо заведовал отделением Внешторгбанка. В должностях не рос, сидел смирнехонько… А когда грянули судьбоносные времена да преобразования, Внешторгбанк остался на голой лысине – с долгами бывших братанков по соцлагерю, всяких национально-освободительных гамадрилов из солнечной Африки и целой груды «сочувствовавших системе» недоносков чуть не со всей планетенки… Платить никто не торопился: подождать, оно и само доразвалится… Сколько там?.. Миллиардов на сто? Хорошие деньги! Даже в виде мифа…

Герасимов плеснул себе полрюмки, подхватил на ложечку варенье, со вкусом выпил. Поднял на Решетова быстрые глаза.

– Дальше? Можно и дальше! – Банкир встал, начал монотонно ходить по комнате, заложив руки за спину. Говорил он тоже размеренно, устремив взгляд куда-то внутрь, словно читал давно заученную лекцию нерадивым студентам:

– Мы имеем дело с колонками цифр… И только мы на самом деле знаем истинное положение вещей – и то, что произошло, и то, что происходит, и то, что может произойти в самом недалеком будущем.

– Или – не произойти.

– Или так… – Геракл внимательно посмотрел на Кришну. – Просто я хочу, чтобы ты понял мои мотивировки, Кришна.

– Я понимаю, Геракл.

– Твой отдел исчез вместе с тобой. Тем более и назывался он как-то рутинно – вроде как «счетная палата», да и в системе Внешторгбанка был пятым колесом в телеге… Знаешь, если я что и умею в этой жизни, так это складывать и вычитать. А уж что-что, а складывать и вычитать не отчеты статуправлений, а реальные цифры я умею особенно здорово… Вы занимались тем же?

Решетов пожал плечами…

– Только не свистай мне про помощь «братским компартиям». Это капелька в финансовом море… Чья была идея? Твоя?

– Идея – чего?

– Я же говорю: как только вышел на пенсион, начал считать…

– По-моему, у вас имелись более прибыльные занятия…

– Мелочевка. Хлеб насущный. Копейки.

– Ну не такие уж и копейки…

– Рядом с моими амбициями?.. Будем считать – дед спятил. Свихнулся. И занимался всем в свободное от работы время… Подобрал команду «счетчиков», они сводили «балансы», подбивали бабки, так сказать…

– Счетчиков?

– Вот именно. Технари. Знали только цифры и ничего кроме цифр. Или – штришки картинки. Да, надеюсь, ты веришь, что работал я с реальными цифрами, а не с госкомстатовскими или подобными дурилками для шпиенов… У меня эти возможности были. И – остались.

– Естественно.

– Вся картинка складывалась только у меня. Здесь. – Герасимов приставил указательный палец ко лбу, словно ствол револьвера. – Так когда ты это начал?

– Что – «это»?