Банкротства

Объединение этих предприятий было продиктовано страхом враждебного захвата, столь популярного в западных странах, что не добавляло фирме стабильности и централизованности в управлении. По словам одного из основателей LVMH, фирма была похожа на «скороспелый брак, в котором обе стороны недовольны друг другом».

Очень скоро семейства Моэ и Хеннесси, осознав, что даже после слияния дело остается привлекательной мишенью для захватчиков, предложили долю в 20 % руководству компании «Guinness», с которым уже давно поддерживали деловые связи.

Вюиттоны были очень обеспокоены этой сделкой, поскольку боялись появления нового сильного конкурента, а следовательно, тоже начали искать инвестора, который стоял бы на их стороне в случае внутренних разногласий. Анри Ракамье, 75-летний сталелитейный магнат из клана Вюиттонов, предложил на эту роль Бернара Арно. Семейный совет одобрил кандидата, и Арно с Ракамье ударили по рукам.

Однако в этот же вечер Арно присутствовал на ужине в доме Антуана Бернхейма, своего давнего делового партнера. Там он, надо полагать не случайно, встретился с руководителем партии Моэ-Хеннесси, тоже усмотревшего в Арно опасного конкурента и ценного союзника.

С ним Арно тоже ударил по рукам (само собой, не поставив в известность о новой сделке Ракамье) и начал скупать акции LVMH, пользуясь поддержкой «Guinness». Собрав 37 % акций, он решил, что этого вполне хватает, чтобы наконец рискнуть и поставить свои условия.

26 сентября 1988 года состоялось собрание совета директоров LVMH. Предполагалось, что главой правления компании изберут Анри-Луи Вюиттона, правнука самого Луи Вюиттона и приемного сына Ракамье. Однако Арно пошел ва-банк.

На собрании он неожиданно для всех заявил, что возглавлять компанию будет вовсе не наследник Вюиттона, а Жан Арно, его отец и «опытный бизнесмен, вполне подходящий для этой должности».

Ракамье долго судился с Арно, но так ничего и не добился. «Дело LVMH» получило столь широкий резонанс, что президент Франции Франсуа Миттеран счел нужным прокомментировать его в своем телевизионном обращении.

Во время процесса обе стороны вели себя отнюдь не лучшим образом, однако если Вюиттоны просто поливали Арно грязью, то уж он развернулся не на шутку. Арно обвинил Ракамье и семейство Вюиттонов в растрате принадлежавших компании «Moet Hennessy Louis Vuitton» средств, а затем организовал публикацию в прессе нескольких статей о том, что Ракамье и Вюиттоны в военные времена притесняли евреев, выгоняя их из своих домов и магазинов. При этом он особенно упирал на то, что потомки Ракамье наверняка поддерживают нацистские идеи, а сам он на выборах оказал поддержку Жан-Мари Ле Пену.

Было даже сфабриковано письмо от Ле Пена к Ракамье. Тот смог доказать, что оно фальшивое, однако приписать его авторство Арно (а это было, безусловно, его рук дело) Ракамье не удалось за неимением доказательств.

Захватив власть в LVMH, Арно начал скупать другие «модные» компании. Сейчас LVMH контролирует такие брэнды, как «Givenchy», «Christian Lacroix», «Loewe», «Kenzo», «Guerlain», «Berluti», «Celine». В империю Арно входят швейцарская часовая фирма «Tag Heuer» и ювелирная компания «Fred».

Впечатляет также коллекция алкогольных брэндов Арно. К ним относятся шампанское «Moet et Chandon», «Pommery», «Dom Perignon», «Veuve Clicquot», «Krug» и коньяк «Hennessy». Причем империя Арно продолжает расширяться. Богатый бизнесмен скупает все новые и новые компании по всему миру. И вот в 1998 году он положил глаз на Дом «Gucci».

Пожелай он купить «Gucci Group» годом раньше, и компания бы досталась ему без каких-либо проблем. Тогдашний владелец «Gucci» — банк «Investcorp» — просил всего-то 350 млн долларов, однако на тот момент дела компании были настолько плохи, что Арно решил не связываться с пропащей фирмой.

За год Де Соле и Форд не только подняли «Gucci Group» с колен, но и превратили ее в высокодоходный бизнес. И вот тогда, опасаясь, что компания может еще больше вырасти в цене, Арно решил действовать. Правда, теперь ему пришлось выложить 1,4 млрд, чтобы скупить 34,4 % акций «Gucci Group».

С «Gucci» он собирался действовать по обкатанной схеме. В январе 1999 года он встретился с Де Соле и Фордом, тепло поздравил их с потрясающим успехом, а затем предложил им «дружеское сотрудничество». Де Соле насторожился, поскольку отлично знал, чем такое «дружеское сотрудничество» может обернуться для рискнувших пойти на сделку с «акулой бизнеса» по имени Арно, который давно завоевал репутацию безжалостного и беспринципного бизнесмена.

И действительно, когда после официально-торжественной наступила деловая часть, разговор потек в совсем ином ключе. Арно заявил, что, поскольку он сейчас является одним из главных акционеров «Gucci», у него должно быть право представить своих делегатов совету директоров.