Банкротства

В 1999 году Дом «Gucci» вновь набравший силу, объявил о приобретении компании «Санофи», в состав которой входил Дом моды Ива Сен-Лорана, по праву считающийся воплощением парижской моды. Стоимость сделки превысила 1 млрд долларов. В конечном итоге французский и итальянский Дома слились, превратившись в единого мощного законодателя европейской моды.

В ноябре 1999 года компания «Gucci Group» приобрела в собственность французскую фирму «Boucheron», занимающуюся производством уникальных ювелирных изделий, а также обувную компанию «Sergio Rossi». Вскоре логотип Дома «Gucci» появился в категории «Самый быстрый взлет Дома моделей» Книги рекордов Гиннесса.

Успехи Форда не давали покоя его врагам и завистникам. Особенно впечатляюще такое отношение проявлялось во время показов моды или на пресс-конференциях. Например, в Милане накануне показа коллекции Дома «Jil Sander», которым владела корпорация «Prada», ее президент Патрицио Бертелли сказал: «Том Форд — ненастоящий дизайнер, он просто силен в маркетинге. Он не похож на Карла Лагерфельда, который просыпается утром и сразу принимается за эскизы одежды, или Жан-Поля Готье, действительно талантливого дизайнера».

В ответ на такой выпад Том Форд спокойно заметил: «К счастью, мне никогда не приходилось просыпаться рядом с Патрицио Бертелли, поэтому я не понимаю, как он может знать, что я первым делом делаю утром».

Следует отметить, что своим успехом компания «Gucci» во многом обязана не только Форду, но и управляющему компанией Доменико Де Соле, который объясняет успехи «Gucci» высоким профессионализмом руководства фирмы и потрясающе жесткой внешней политикой этого Дома моды.

В том же 1999 году, когда компания «Gucci Group» приобрела «Санофи», она и сама в очередной раз поменяла владельца. Вернее, не то чтобы совсем поменяла… Впрочем, все по порядку.

Суть в том, что незадолго до этого Бернар Арно — один из наиболее состоятельных людей Франции — попытался подмять «Gucci» под себя, чему Де Соле и Форд резко воспротивились. Личность Арно в кругах производителей предметов роскоши достаточно одиозная и оцениваемая отнюдь не однозначно, но до истории с «Gucci Group» этот человек поражений не знал. Тут, пожалуй, надо рассказать о нем подробнее.

Будучи 21 года от роду и имея инженерное образование, Арно стал компаньоном собственного отца в небольшой строительной фирме, а еще четыре года спустя возглавил ее, когда Арно-старший решил отойти от дел.

Амбиции у Арно были прямо-таки императорские, и маленький семейный бизнес их никак не удовлетворял. В 27 лет он продал фирму, о чем его отец узнал только тогда, когда сделка уже состоялась.

Следующие четыре года Арно прожил в США, где как раз бушевал экономический кризис и в моду вошла политика слияний. Он многому научился в этот период и, вернувшись во Францию, был уже квалифицированным специалистом по враждебному захвату финансово уязвимых компаний. Случай применить свои американские приемы представился довольно скоро.

В 1984 году, присматривая, куда бы вложить вырученные от продажи семейного бизнеса деньги, он обратил внимание на недавно обанкротившийся текстильный конгломерат «Boussac», который также владел и Домом модной одежды «Christian Dior».

«Boussac» в это время управлялся французским правительством, которое спешно искало, кому бы его всучить. Пока крупные компании думали да гадали, выгодно им брать на себя заботу о «Boussac» или нет, Арно решился на покупку.

Необходимо было 80 млн долларов. 15 млн долларов у него было своих, остальные он собрал на пару с Антуаном Бернхеймом, партнером во французском инвестиционном банке «Lazard Freres and Co». К тому же первая жена Арно была кузиной бывших владельцев компании, и он стал скупать сохранившиеся у них акции «по-родственному».

Затем, клянясь чем только можно, он заверил правительство Французской Республики, что будет добиваться возрождения «Boussac» не щадя сил, и выкупил весь оставшийся пакет у государства.

Затем он, правда, о своих обещаниях забыл напрочь, уволил за последующие 5 лет 8 тыс. работников, продал практически все активы «Boussac» и заработал на всем этом около 500 млн долларов, став таким образом одним из богатейших французов.

Профсоюзы алкали крови Арно, но сделать ничего не могли. Правительство тоже нельзя было назвать удовлетворенным таким поворотом событий, но крутых мер к Арно оно принимать не стало, ограничилось тем, что заставило предпринимателя вернуть около 60 млн долларов, которые инвестировало в «Boussac».

Единственным из активов «Boussac», который Арно не решился продать, была фирма «Christian Dior». Не продал он ее потому, что быстро подпал под очарование мира моды и загорелся идеей создать компанию, которая бы стала мировым лидером по производству и поставке предметов роскоши.

Одного «Christian Dior» для такой идеи было мало, создание новых брэндов и их раскрутка требовали больших трат времени, денег и не давали абсолютно никаких гарантий на успех, и Арно с 1988 года начал планомерно скупать акции молодой компании «Moet Hennessy Louis Vuitton» (LVMH).