Банкротства

Вскоре после смерти Саскии ван Рейна озаботила проблема обеспечения сыну нормального ухода. Учитывая то, что сам он в этом деле разбирался довольно слабо, да и работать было нужно, он в 1642 году нанял няню, некую Гертье Диркс, вдову трубача. Характер у женщины был тяжелый и неуживчивый, однако дело свое она знала. Эта женщина прожила в доме Рембрандта 7 лет, пока терпение ван Рейна наконец не истощилось, он ее уволил. После этого женщина подала в суд на своего бывшего хозяина, утверждая, что он обещал на ней жениться и подарил кольцо в знак серьезности намерений.

Рембрандт отказывался, однако суд ему не поверил даже после того, как было оглашено завещание Саскии. Видимо, судьи считали, что доходы ван Рейна позволяли ему отказаться от процентов с доли покойной жены, которые и правда были не слишком велики, однако суд не учел то обстоятельство, что Рембрандт все доходы спускал на пополнение коллекции, а в повседневной жизни жил очень скромно, практически считая каждую копейку. Да и популярность его была уже не та, что прежде.

В общем, суд присудил Рембрандту выплачивать Гертье 200 гульденов годового содержания. Правда, в 1650 году та, вероятно не без помощи ван Рейна, была заключена в исправительный дом города Гауда, но содержание Рембрандт был вынужден продолжать выплачивать, что он и делал до самого ее освобождения в 1655 году.

Место Гертье в доме Рембрандта ван Рейна заняла другая женщина, Хендрикье Стоффельс, которая была почти на 20 лет моложе Рембрандта. Дочь солдата, вначале она стала служанкой, потом натурщицей, а затем и гражданской женой художника. Это была ласковая, простая, добродушная девушка, которая как нельзя лучше подходила на роль спутницы человека, постоянно преследуемого несчастьями.

Когда ей было чуть за 20, она родила ван Рейну ребенка, который, правда, умер еще младенцем. Спустя 2 года у Хендрикье родилась дочь, которую назвали так же, как и двух предыдущих (покойных) дочерей Рембрандта — Корнелией.

^{Сара, ожидающая Товия. Рембрант. 1643 г.}

Рассказывая о Рембрандте, нельзя не упомянуть о самом большом мифе о нем. Миф о том, что его картина «Ночной дозор» (настоящее название — «Рота капитана Франса Еаннита Кока и лейтенанта Виллема ван Рейтенбурга») стала причиной его разорения.

Сравнительно недавно, в 1967 году, нидерландская авиакомпания распространила рекламный буклет с репродукцией картины знаменитого соотечественника, приглашавший туристов навестить Нидерланды, со следующими словами: «Вы увидите "Ночной дозор", потрясающий "провал" Рембрандта, из-за которого художника с улюлюканьем погнали… по дороге разорения». Этот миф критиковали многие искусствоведы, а несколько лет назад он был окончательно развеян профессором Сеймуром Слайвом из Гарварда в работе «Рембрандт и его критики». Впрочем, в красивую историю верить легче, потому этот миф по сей день имеет хождение.

А ведь на самом деле групповой портрет, каковым является «Ночной дозор», очень понравился заказчикам — капитану Коку и 16 бойцам его роты. Ни один критик при жизни Рембрандта худого слова не сказал об этом полотне, а сам Баннинг Кок сделал с нее акварельную копию для своего личного альбома. «Ночной дозор» никогда никуда не прятали! Вначале картина находилась в Кловенирсдолен, штабе ополчения, а в 1715 году ее даже перевезли в амстердамскую ратушу. За «Ночной дозор» Рембрандту заплатили 1600 гульденов, а четырьмя годами позже герцог Оранский уплатил ему 2400 гульденов за две более мелкие работы. Если это провал, то что такое успех?

А живучесть сказки о провале «Ночного дозора» объясняется тем, что в момент написания этого шедевра Рембрандт как раз находился на пике славы и популярности, которые затем потихоньку начали убывать.

Объясняется упадок популярности просто. К середине XVII века вкусы голландской буржуазии коренным образом изменились. Благодаря успехам молодого государства в колонизации новых земель и международной торговле в руках буржуа скопились значительные богатства, что привело к появлению моды на шикарную жизнь, на выставление напоказ своего богатства и положения в обществе. В моду вошли яркие, красочные, изящно выполненные портреты — такие, какие писал фламандец ван Дейк. Глубина, некоторое напряжение духа, которые им приходилось проявлять при рассмотрении картин Рембрандта, его игра со светотенью уже были не востребованы, не модны. Покупатели хотели легких, развлекающих картин, гениальность же полотен ван Рейна оказалась никому не нужна.