Банкротства

Многие ученики Рембрандта приспособились ко вкусам потребителей, их тщательно прописанные картины пользовались большим спросом, да и платить им начали больше, чем их учителю. При этом сам Рембрандт был, судя по всему, абсолютно лишен профессиональной ревности. Неизвестно, конечно, радовался ли он успехам своих учеников, но по крайней мере никакого неудовольствия по поводу сложившейся обстановки он не проявлял. Более того, по свидетельствам современников, Рембрандт охотно предоставлял предметы своей обширной коллекции коллегам, чтобы они могли использовать их в качестве реквизита при написании картин. Причем не только тем, кто были небогаты, но и тем, кто зарабатывал больше, чем он сам.

Сам же Рембрандт своими принципами написания картин поступиться не пожелал, хотя заказов у него было все меньше и меньше, а траты возрастали. Работы его становились все более сдержанными, глубокими, все более гениальными и, к сожалению, все более невостребованными. Лишь немногие истинные ценители продолжали покупать его картины, но таких заметно поубавилось: что поделать, мода непредсказуема… Да и особым пиететом по отношению к заказчикам ван Рейн не отличался. Так, Хаубракен описывает в биографии Рембрандта следующий случай: «Однажды он работал над большим групповым портретом некой супружеской пары с детьми. Когда портрет был готов наполовину, вдруг издохла его [Рембрандта] обезьянка. Поскольку под рукой у него другого холста не оказалось, он вписал издохшее животное в вышеупомянутый портрет. Естественно, заинтересованные лица не хотели терпеть присутствия на том же полотне омерзительной мертвой обезьяны. Но не тут-то было: Рембрандт так восторгался той моделью, каковую являла мертвая обезьяна, что предпочел оставить полотно у себя незавершенным, не согласившись замазать обезьяну в угоду заказчику». Далеко не каждый заказчик готов был вытерпеть подобный выверт.

В конце концов Рембрандт утратил остатки взаимопонимания даже со своим бессменным покровителем Константином Гюйгенсом. Дошло до того, что, когда вдова принца Оранского поинтересовалась у последнего, кто из художников мог бы достойно украсить Гёс тен Бош («лесной домик»), ее новую резиденцию близ Гааги, тот предоставил ей список, включавший и немало учеников Рембрандта, но не его самого.

Еще одной причиной упадка спроса на его работы была тематика полотен ван Рейна. Две трети его картин относятся к жанру портрета, однако на многих из них изображены библейские и новозаветные персонажи. В целом он написал по этой тематике около полутора сотен картин, сотворил восемь десятков гравюр и нарисовал больше шести сотен рисунков.

Конечно, когда он начинал, картины на религиозные темы пользовались определенным спросом, хотя это уже была эпоха заката таких картин в Голландии, однако уже к середине 40-х годов XVII века Рембрандт был единственным из голландских художников, создававшим картины на сюжеты Писания. Заказы на эти произведения Рембрандту практически не поступали, но он упорно продолжал их писать. Вероятно, он все же не терял надежды продать их, однако те из покупателей, кто готовы были потратить свои деньги на некоммерческие картины, предпочитали покупать пейзажи и жанровые сценки.

И все же полностью заказов он не лишился. Конечно, в 1650-х годах у Рембрандта их было гораздо меньше, чем в 1630-х, но и стоили его работы намного больше. К тому же у него еще оставались покровители.

Он получал крупные заказы — такие, как картина «Аристотель с Гомером», написанная в 1654 году для сицилийского аристократа, коллекционера и знатока живописи, дона Антонио Руффо. Сколько тот заплатил за этот шедевр, доподлинно неизвестно, однако его желание заплатить Рембрандту больше, чем своим соотечественникам, известно. А итальянские мастера с клиентов, что называется, три шкуры драли.

Имелись у Рембрандта и иные доходы. По-прежнему продавались его эстампы, учеников у него было много, его эскизы расходились по всей Европе и приносили ван Рейну мировую славу.

Нет, причиной упадка его состояния была не какая-то разорительная сделка, не какой-либо разовый ущерб. Живописец с умеренными аппетитами вполне мог бы процветать, имея доходы Рембрандта, однако тот в отношении денег не отличался ни скупостью, ни умеренностью. Страсть к пополнению коллекции больно била по его кошельку, но остановиться он, по-видимому, не мог.

К тому же, если верить Бальдинуччи, ван Рейн попытался провернуть крупную аферу со своими работами. Желая поднять цену на свои офорты «до невообразимого уровня… скупал их по всей Европе, где только мог найти, за любую цену». Коллекционеры, конечно, были готовы выложить за его работы достаточно крупные суммы, но отнюдь не те, на которые рассчитывал художник. В результате он оказался с офортами, цены на которые падали, и без денег.

Как и многие другие голландские художники XVII века, он периодически приобретал чужие произведения для перепродажи, но и это начинание не принесло ему успеха.