Банкротство мнимых ценностей

– Что? – повернулась к нему Вика, которая мыла посуду.

Степа схватил ее за мокрую руку и горячо зашептал:

– А то, что дружка твоего – заказали! Знаешь кто? Карина, его первая жена, наша с Максом хозяйка. Хочешь, чтоб твой Женя жил – чтоб вы оба жили, – слушай и не перебивай. Подробностей я рассказывать не буду, да тебе это и ни к чему. Где-нибудь через час-полтора ты разбудишь своего и скажешь, чтобы переоделся…

– Кем переоделся? – пролепетала ошалевшая от удивления и ужаса Вика.

– Да не кем, а во что, дурочка! Подберем ему что-нибудь, мое, Максово… Главное, чтобы вся его одежда, в первую очередь пальто и ботинки, осталась тут. Да, и вещи обязательно. Ключи, часы, очки обязательно, они у него особенные, бумажник, документы, кредитки… Хотя нет, документы не надо. И кредитки с бумажником тоже. Хватит ключей и часов.

– Степа, что ты такое гово…

– Я кому сказал – не перебивай! Не знаешь, загранпаспорт у него с собой?

– Да, Евгений Але… Женя всегда его с собой носит.

– Это хорошо… А шенгенской визы у него случайно нет?

– Есть, конечно. Он и мне ее сделал, разве я тебе не говорила?

– Ну, вообще чудесно. Значит, так. Ты тоже бери загранпаспорт и собери свои вещи, лучше не очень много. Потом поезжайте к нам на дачу и сидите там тише воды ниже травы. Я через часок позвоню Даше, это моя клиентка, она в турфирме работает. Попрошу ее подыскать вам горящие путевки как можно скорее. Как только путевки будут готовы, вы сразу свалите за границу. И лучше бы, конечно, вам там и остаться… Поговоришь со своим, может, он придумает что-нибудь.

– Ой, Степа, – только и смогла сказать Вика. – Ой, Степа, что же это такое…

* * *

Вика вошла в комнату, бессильно опустилась на стул, ей было так страшно, что даже слезы не появлялись. Обычно, когда человек плачет, он все же расслабляется, а у Вики внутреннее напряжение только усилилось. Одна только мысль, что она может потерять с таким трудом обретенное счастье, сводила ее с ума. Зубы стучали так громко, что ей показалось, что Крутилин сейчас услышит этот стук и проснется. Первым порывом ее было сразу разбудить его, тут же все ему рассказать, и она огромным усилием воли заставила себя этого не делать. Степан знает, что говорит. Если Женя сейчас все услышит, еще неизвестно, как он отреагирует, что сможет натворить. Лучше ему вообще ничего не говорить, пока они не окажутся за границей. Нужно взять себя в руки и быть сильной, как никогда.

Она поднялась и начала тихо собираться.

Вика с грустью посмотрела на любимые картины и игрушки. Каждый кусочек пространства этой комнаты был знаком ей с детства, к каждому она приложила свою заботливую руку, и теперь ей было жаль расставаться с милыми сердцу вещами. Но она понимала, что настала та главная минута, когда необходимо сделать выбор, покинуть отчий дом, пожертвовать привычным образом жизни, начать новый этап, пусть даже рискуя что-то потерять. И она начала складывать в сумку только самое необходимое: паспорт, загранпаспорт, кошелек, зубную щетку, косметичку… Вскоре она услышала, как закрылся замок входной двери.

Вика решила, что это ушли Степан с Максом, но через пару минут брат тихонько поскребся в ее дверь.

– Можешь будить своего, – шепнул он. – Когда встанет, позови меня, подберем ему вещи. Ты готова?

– Почти, – ответила девушка и вернулась к своим сборам.

На кровати послышалось какое-то движение, Вика вздрогнула и обернулась. Крутилин лежал, укрытый одеялом, и счастливо улыбался, наблюдая за ней.

– Куда это мы собираемся? – насмешливо произнес он. – Сбежать хотим от своего будущего мужа?

Она присела рядом с ним на постель и попыталась улыбнуться в ответ, но улыбка вышла какой-то жалкой.

«Только бы не напугать его», – подумала она.

– Послушай, – начала она, стараясь подыграть его легкомысленному тону. – А можно я тебе сделаю подарок на Рождество?

– Нужно, – засмеялся Лохнесс и хотел притянуть ее к себе, но она осторожно высвободилась.

– Нет, это не то, что ты подумал. Это сюрприз.

– Обожаю сюрпризы! И что же это?

– Скоро узнаешь. Но только при одном условии. Делай то, что я говорю, и не задавай никаких вопросов.

– Я заинтригован! – Лохнесс расхохотался.

– Тогда для начала тебе нужно будет переодеться. Пойдем в комнату к Степе, подберем тебе что-нибудь.

– Да вы маскарад, что ли, затеяли? – недоуменно поглядел Евгений.

– Ну пожалуйста, милый… Ты обещал не спрашивать!

Джемпер Степана Крутилину подошел прекрасно, а вот брюки оказались коротковаты. Пришлось взять джинсы Макса. У него же позаимствовали ковбойские сапоги – никакая другая обувь Лохнессу не годилась. Довершила картину новая, ни разу еще не надеванная куртка Степы, ярко-синяя, отороченная белым мехом. Вика боялась, что Крутилин не захочет надеть такую броскую вещь, но тот, к ее удивлению, не стал спорить.

Одевая Евгения, брат и сестра изо всех сил старались скрыть свою нервозность. Женя, поняв, что ему все равно пока ничего не объяснят, откровенно веселился. Всю его собственную одежду сложили на кровать к Вике.

Пока Лохнесс пил чай на кухне, Степа вызвал сестру в коридор.