Банкротство мнимых ценностей

– Все путем, – бодро ответил Макс. Взялся двумя руками за руль, будто впереди предстояло большое путешествие. Замер, словно отключился, затем опомнился, улыбнулся и, глядя на Степана, сказал: – А поцеловать?

Степа нежно поцеловал его в губы. Некоторое время они сидели неподвижно, потом Макс проговорил, не шевеля губами:

– Я уже там. – И вдруг добавил: – Прими душу раба твоего, Господи!

Степан всхлипнул и пулей вылетел из машины. Рыдания душили его. Он упал прямо в сугроб и долго плакал. А потом вдруг резко затих, встал, умылся снегом, осмотрелся. Вокруг по-прежнему не было ни души.

На всякий случай он вновь открыл дверь джипа и посмотрел на Макса. На лице друга застыла счастливая улыбка – при жизни он никогда такой у него не видел.

– Прощай… – прошептал Степа. И еще раз поцеловал любовника.

Захлопнул дверь, отошел как можно дальше и включил дистанционное устройство. Тут же прогремел взрыв.

Испуганно заверещали сигнализации на автомобилях, зазвенели стекла в домах, закричали люди. Но Степану было уже все равно. Он вернулся в сквер, сел на скамейку – ту самую, где они сидели когда-то с Максом. Усмехнулся и достал шприц.

Скоро ему стало совсем легко. Степа надеялся, что под кайфом сразу увидит Макса, но увидел почему-то совсем другое: большое заснеженное поле, кладбище и рядом полуразрушенную церковь. На остатках купола странным образом сохранилась фигурка ангела с одним крылом.

* * *

На опознание Карина и Марина поехали вместе. На тело смотреть не стали, да, собственно, там и смотреть было не на что. От взрыва под пассажирским сиденьем его разметало в клочья, сдетонировавший полупустой бензобак докончил разрушение.

Но тем не менее милиционеры, обыскивавшие место происшествия, нашли лоскут обгорелого тонкого кашемира, оплавленную связку погнувшихся ключей, остатки очков в фирменной оправе и почти не пострадавшие фальшивые часы «Монтана».

Эпилог

Высокая стройная блондинка в светлом брючном костюме вышла из квартиры, аккуратно закрыла дверь и спустилась в холл. Там ее окликнул темнокожий консьерж:

– Мэм, тут вас женщина какая-то спрашивала, представлялась вашей старой подругой. Она приходила несколько раз, последний – час назад. Имени не называла. Но она, как бы это сказать, – он почтительно выбирал слова, – выглядела несколько странно. Я попросил ее подождать в холле, не хотел вас будить до одиннадцати. Но она не пожелала ждать и ушла.

– Все в порядке, Том, не переживай, спасибо. Ты все сделал правильно, – женщина улыбнулась консьержу очаровательной улыбкой и вышла из дома.

Лора, а это была она, уже села в свой огромный джип и включила зажигание, когда увидела, как с противоположной стороны улицы к ней быстро приближается какой-то человек в бесформенной одежде. Он подскочил к джипу и быстро застучал в окно. Лора прищурилась и опустила стекло.

– Карина? Ты? – изумилась она.

– Привет, Лора, – Карина тяжело дышала, но попыталась изобразить на лице улыбку.

– Это ты меня искала, надо полагать?

– А ты, я смотрю, не рада меня видеть?

– Да нет, почему же…

– Я бы хотела с тобой поговорить.

Лора взглянула на часы:

– Ну, часик у меня есть. Садись в машину, позавтракаем в кафе, тут недалеко, – и она распахнула дверцу со стороны пассажирского сиденья.

В кафе Карина заказала только минералку и первые несколько минут сосредоточенно рассматривала свои руки.

– Ну и о чем же ты хотела поговорить? – нетерпеливо спросила Лора. – Какими судьбами тут вообще оказалась?

– Я? Я в Америке по делам, вот захотела тебя увидеть, старую знакомую.

– Почему же не позвонила?

– Ну, у меня же нет твоего номера.

– Понятно, – протянула Лора.

Общаться с Кариной у нее не было никакого желания. С момента последней их встречи та здорово изменилась – пополнела, из ухоженной девушки превратилась в растрепанную неряшливую особу. И как она могла испытывать страсть к этой опустившейся женщине?

– Я рассчитывала на лучший прием, – заметила Карина, уловив ее неприязнь. – Помнится, некоторое время назад ты была эмоциональнее.

– Времена меняются, – сухо сказала Лора, – к тому же я, по правде говоря, узнала о тебе много не слишком приятных вещей.

– Лохнесс настучал? – едко осведомилась Карина. – Да, хитрый оказался, подлец. Я тогда думала, с ним покончено. Но эта сучка Вика все испортила. Кто бы мог подумать, что эта кошечка так вотрется к нему в доверие…

– Мне все рассказал Игорь. Тебе еще повезло, что Женя не подал в суд.

– А у него не было доказательств. Все доказательства, как говорят, тю-тю. Я умею делать дела.

– Ну-ну…

– Слушай, а как он?

– Женя? Да хорошо. Фирма процветает, недавно дом купили. Сыну уже полгода, Михаилом назвали. Женя говорит – имя, как у архангела.

– Убила бы… – глаза Карины превратились в узкие щелки.

– Да ладно, уймись… Судя по всему, жизнь тебя и так наказала, – философски заметила Лора.

– Вот ты как заговорила! И что же, прошла любовь?

– Да не было никакой любви.

– Ну, тогда страсти? Помнишь, как ты говорила?

– Теперь я не могу позволить себе страсти.

– Почему?