Банщик

- Конечно. – Басит в ответ мужчина. – Особенно Платонычу такое нравится.

Вот, гад…

Он издевается!

Но я даже не успеваю возмутиться, потому что ощущаю, как ткань ползёт вниз, и грудь накрывают его…

Губы?!

Распахиваю глаза.

Нет, не показалось…

Он и впрямь втягивает сосок в свой рот, щекоча немного своей бородой, обводя языком ореолу.

- Чт…что ты де…елаешь? – Приподнимаюсь, охваченная ужасом и удовольствием одновременно. Как-то не готова я была к такому повороту…

- То, что тебе нравится.

Этот…банщик, пока я ошарашенно открываю и закрываю рот, тянет простынь от груди к животу и ниже. Туда, где я совершенно не подготовленная, но уже капец, как увлажнённая.

Не то, чтобы у меня «там» прямо жуткая растительность… Но как-то уже обросло немного с последней депиляции.

Его это не смущает совсем.

Он освобождает меня от простыни, игнорируя жалкие попытки сопротивления, и нависает сверху, пугая своей решительностью.

Рукой накрывает промежность, нажимая, вдавливая слегка, от чего у меня искры в глазах, а губами прихватывает отросшие волоски, и я выдыхаю, как раненая медведица.

Не понимаю, как такое может происходить со мной, я ведь только развелась и на одноразовый секс вообще не была настроена. Да ни на какой не была. Мне бы на речку и ягод поесть…

Оооох…

Что же он делает?!

Снова захватывает мёд из банки, намазывает на мои нижние губы и клитор, а потом слизывает, пошло причмокивая, будто наслаждается этим процессом.

А я-то как наслаждаюсь!

У меня обычного-то секса не было, наверное, со времён гражданской войны, года два, как минимум, а тут такое!

Пётр раздвигает мне ноги по шире, заставляя свесить одну, а вторую прижать к горячей деревянной стене. И снова возвращается к моим складкам.

Это божественно – то, что он делает. Просто нет слов.

Меня выкручивает и трясёт не по-детски, когда чувствую пальцы внутри, язык на клиторе и бороду, что щекочет мне бедро. Но всё это так восхитительно, что я полностью себя отпускаю.

И кончаю ему на язык.

С громким стоном и резкими конвульсиями. Мои ноги и руки – будто не мои, голова набита ватой, промежность горит и пульсирует.

Так продолжается некоторое время.

А потом мужчина соскабливает меня с полога и выносит из парилки, прилипая своей влажной кожей к моей. Ставит на плиточный пол. На меня сверху льётся вода. Его руки сами смывают с меня пахучую субстанцию, вытирают и заворачивают уже в сухую простынь. А потом относят и усаживают на диван.

На некоторое время Пётр пропадает из виду.

Я молча сижу и перевариваю то, что со мной случилось, не понимая, как реагировать и вести себя дальше…

Я ведь сама позволила. Наслаждалась.

Бесстыжая.

Почему-то в этот момент вспоминаю о Марише. Надо бы ей позвонить...

7. "Хэппи-энд по-русски..."

***

Пётр возвращается уже без шапки, с мокрыми, закрученными в непослушные локоны волосами, распространяя по помещению аромат мужского геля для душа.

Всё-таки он неприлично красивый для деревенского мужика. Даже обидно.

Я-то особой красотой никогда не отличалась. Не страшила, конечно, но и не топ-модель. Особенно в свои сорок с хвостиком…

Интересно, а ему сколько? Явно же младше меня.

- Морс. – Протягивает он мне запотевший высокий стакан с бардовой жидкостью. – Освежает после парилки.

Садится рядом со мной, и я осушаю половину стакана, потому что ощущать его присутствие после произошедшего странно и волнительно.

Ставлю оставшийся напиток на стол и поворачиваюсь к нему.

- Зачем ты это сделал?

Смотрю ему прямо в глаза. Чтобы проверить реакцию.

- Ты сама меня спровоцировала. – Отвечает он просто. И кладёт огромную руку на спинку дивана. В опасной близости от меня.

- Я? – Возмущенно восклицаю.

- Ты. – Потирает бороду. – Сложно удержаться мужику при виде красивой обнажённой женщины.

- Но… - Пытаюсь отодвинуться, но дальше уже некуда, диван кончился. – Ты сам сказал снять купальник. Что в бане в нём нельзя.

- Всё верно. – Кивает. – Я же сказал, тебе понравится.

Его глаза сверкают, и уголки губ немного подрагивают, словно ему хочется рассмеяться.

- Ну, знаешь!

Я вскакиваю с дивана и, еле сдерживая гнев, соображаю, где тут моя одежда.

Мою руку хватает огромная ладонь Петра, и я в миг оказываюсь лежащей у него на коленях, прижатая со всех сторон медвежьими лапищами, и его лицо всего в каких-то паре сантиметров от моего.

- Знаю. – Говорит тихо, но отчётливо. – Много баб знаю, которые ведут себя, как девы непорочные, а потом не прочь во все дырки, да поизощрённей дать, чтобы вот здесь, на этом диване оказаться. Типа той, что вчера приезжала.

Его лицо всё ближе. Носом он уже касается моего, и губы двигаются около моих, тревожа нервные рецепторы яростным полушёпотом.

- Да пошёл ты! – Выплёвываю так же яростно, пытаясь отодвинуть несгибаемую гору от себя.

- Не-а. – Качает головой. А потом впивается в мой рот.

Поцелуй выходит собственническим, но неторопливым. Обстоятельным, я бы сказала. И если учесть, что я не целовалась с мужчиной уже очень давно, сравнить мне его не с кем.

Но я в восторге.

Это всё, что могу сказать.