Бар на окраине

В тамбуре у двери моей квартиры стояла красиво упакованная коробочка. Это еще что такое? В необъяснимом испуге я тихонько отодвинула ее ногой в сторону. Может, выкинуть ее в окно? А вдруг там бомба?..

Из соседней квартиры высунулась нечесаная женская голова.

— Арина! — расплылась в улыбке соседка и появилась на площадке целиком. — А это тебе подарок молодой человек оставил!

— Какой молодой человек?.. — отпрянула я.

— Такой худенький, в очках. Зовут Борис. Я спросила.

Я облегченно вздохнула. Так это от Бори!

— Борис, да! — тетка приблизилась к моей двери, норовя сунуть в нее нос. — Придет он, что ль, сегодня, иль одна, как сыч, будешь в новогоднюю ночь сидеть?

Значит, новогодняя ночь наступит все-таки сегодня.

Я открыла дверь и юркнула внутрь, едва не прищемив соседке нос.

— Парень неплохой вроде, а тебе замуж давно пора! Довыбираешься! — недовольно раздалось снаружи.

Я тщательно заперла дверь на оба замка, прошла в зал и поставила коробку под елку.

Голова трещала, как скворечник, по которому долбят молотком. Что там требовала Надя?.. Коронное блюдо… А что я ей обещала? Кажется, салат… Сейчас мне было совсем не до салата и даже не до Нового года. Но ведь Надя-то здесь ни при чем — отмечать праздник мы договорились чуть ли не за месяц…

Стрелки часов показывали двадцать минут шестого, времени на приготовление обещанного неведомого «коронного блюда» осталось всего ничего.

Внезапно я вспомнила про Дашкин рецепт салата с маслинами и семгой. Где-то тут был листочек… Рецепт, по-моему, простой. И салат очень вкусный, насколько я помню.

Перерыв стопку газет, журналов и квитанций возле кресла, я, выругавшись вполголоса, неожиданно обнаружила листок совсем в другом месте — он в гордом одиночестве преспокойно лежал на тумбочке рядом с радио. Вот и славно! Сейчас приготовлю салат, уеду к Наде, и, как Скарлетт, до завтра забуду обо всех кошмарах последнего времени…

Я развернула листок и начала медленно разглядывать неразборчивый почерк, которым был записан рецепт салата с семгой. Но что это?.. Постепенно брови мои начали хмуриться, а взгляд недоуменно остановился на очередной корявой строке. Никакого рецепта на мятом листке не было.

На обрывке бумаги простым карандашом было нацарапано несколько слов.

«Деревня Левкоево.

Заручкина Анна Филипповна.

Электричка уходит по нечетным числам в 23.39. с маленького вокзала».

Тонкий лист затрепетал в моей руке. Это же адрес, адрес той самой старушки, к которой уехал Аркадий! Электричка уходит с маленького вокзала в 23.39! А это значит, — я горько вздохнула, — что новогоднюю ночь я проведу в этой самой электричке. И, скорее всего, следуя терминологии язвы-соседки, одна, как сыч.

Быстрыми шагами я прошла на кухню и взволнованно закурила.

Медлить нельзя. Я не прощу себе, если, приехав в деревню Левкоево завтра, узнаю от Анны Филипповны, что «Аркаша уехал час назад в неизвестном направлении».

Мгновенно решившись на рискованное ночное путешествие, я рывком достала с антресолей пыльный рюкзак, засунула туда тапки и ночную рубашку, потом побросала туда же телефон, расческу и кошелек, застегнула железную молнию и кинула рюкзак в кресло.

Теперь самое главное. Надо позвонить Наде и сообщить ей, что я отправляюсь в незнакомую деревню, а она автоматически остается без моего коронного блюда.

… — Что-о? Почему не придешь? Куда уезжаешь?! — завопила Надя. — Ты что, вообще сбрендила, что ли?! В какую еще деревню?!

— К бабушке одной… — тихо промолвила я.

Возникла пауза.

— У тебя же бабушка умерла, — напомнила Надя осторожно. — Ты хорошо себя чувствуешь?.. Ты сегодня какая-то странная — числа забываешь, день с ночью путаешь…

— Это не моя бабушка, — пояснила я, наливая в термос горячий чай, — просто мне необходимо ее посетить. И чем скорее, тем лучше.

Повисла тяжелая пауза.

— Ну надо так надо, — вздохнула, наконец, Надя. — Жаль, конечно, что нельзя отложить визит к бабушке на завтра, ну что ж поделаешь… А как дела в библиотеке?

— В какой библиотеке? — спросила я, завинчивая крышку.

— Понятно, — вздохнула Надя еще горше, — я навещу тебя на днях. Привезу травки кое-какие, будешь заваривать. Это, похоже, переутомление. Будь осторожна! И счастливого пути…

— Все будет хорошо, — успокоила я Надю.

Сама я была в этом совсем не уверена.

В ответ раздались укоризненные короткие гудки.

ГЛАВА 40

К ночи мороз окреп. В старой куртке и с рюкзаком за плечами, я в самый канун Нового года тащилась по пустынным, озаренным лишь тусклым светом луны, еле видимым рельсам. Нос и щеки успели превратиться в ледышки, когда я, утопая в сугробах между шпалами, нашла, наконец, дальний восемнадцатый путь и остановилась на разбитой, занесенной снегом платформе. Возле нее горел лишь один маленький фонарь, и круг света от него падал прямо к моим ногам. Я встала в этот бледный круг и закурила, время от времени согревая застывающую руку дыханием. Никакого табло на маленьком вокзале не было, далеко-далеко светилось окошко домика кассы, где я под удивленным взглядом кассирши только что взяла билет до станции Левкоево.