Барабаны осени

— Это небольно, — заверила я, сдавливая стопу, чтобы приоткрыть один из разрезов. Выудив из вонючих кусков мяса маленькую белую личинку, я ловко вставила ее в рану.

Весь взмокший от боли, Роджер открыл глаза и приподнялся, пытаясь увидеть, чем я занимаюсь.

— Что там? Что вы делаете?

— Кладу в рану личинки, — пояснила я, не отрываясь от работы. — Меня научила одна индианка.

Со стороны изголовья послышался слаженный стон… но я крепко держала Роджера за ногу.

— Это очень эффективное средство. — Я запихнула в другой разрез сразу три извивающиеся личинки. — Иначе придется резать и все удалять вручную, а это не только зверски больно, но и рискованно — ты можешь остаться калекой. А так наши маленькие друзья съедят мертвую ткань, легко добравшись до самых дальних уголков.

— Наши маленькие друзья — личинки мясной мухи… — простонала Брианна. — Господи, мама!

— А что, собственно говоря, не даст им сожрать всю ногу целиком? — с нарочитым спокойствием поинтересовался Роджер.

— О, не переживай, на этой стадии личинки размножаться не могут. И живые ткани они не едят, только мертвые. Если пищи им хватит, чтобы пройти полный цикл развития, они превратятся в крошечных мух и улетят. Если нет — сами выползут.

Роджер и Брианна позеленели, сдерживая тошноту. Я замотала стопу марлевым бинтом и одобряюще хлопнула Роджера по бедру.

— Не волнуйся, индейцы говорят, это совсем не больно, только щекотно.

Блюдце я отнесла на улицу, чтобы хорошенько вымыть. В саду я встретила Джейми, тот вернулся из нового дома, держа на руках Рыжика.

— Вот и наша бабушка, — сообщил он малышу, вытаскивая у него изо рта палец и вытирая ниточку слюны краем килта. — Правда, она красивая?

— Гу, — согласился Рыжик и, уставившись чуть косящими глазками на пуговицу дедушкиной рубашки, принялся задумчиво ее посасывать.

— Смотри, чтобы не сглотнул, — предупредила я, поднимаясь на цыпочки и целуя Джейми, а потом ребенка. — А где Лиззи?

— Девочка сидела на бревне и плакала. Так что я забрал у нее парнишку и велел прогуляться.

— Плакала? Из-за чего?

На лицо Джейми набежала тень.

— Скучает по Иэну, да?..

Мы оба поспешили отделаться от этой мысли — слишком грустно было о нем вспоминать. Джейми взял меня за руку.

— Идем-ка, саксоночка, посмотришь, что я сегодня сделал. Я настелил полы в твоей операционной и временную крышу; в доме уже можно спать. — Он мельком оглянулся на нашу хижину. — Пожалуй, стоит отселить туда Маккензи.

— Отличная идея!

Хоть Джейми и пристроил комнату для Брианны и Лиззи, в хижине было тесновато. И раз уж Роджеру придется несколько дней соблюдать постельный режим, пусть лучше он лежит не в нашей кровати.

— Как у них дела? — с нарочитым равнодушием спросил Джейми.

— У кого? У Брианны и Роджера?

— У кого ж еще?! Отношения налаживаются?

— Похоже, что да. Им надо привыкнуть друг к другу.

— И получается?

— Ага. Его, например, только что стошнило прямо ей на колени.

Глава 67 Орел или решка

Роджер перевернулся на бок и сел. В окна еще не вставили стекла, да они, впрочем, и не были нужны — погода стояла теплая, а из операционной, которую приспособили под спальню, открывался чудесный вид на склон. Например, вытянув шею, он мог наблюдать за уходящей Брианной.

Коричневое платье последний раз мелькнуло среди каштанов, и она исчезла. Сегодня Брианна приходила без ребенка, и Роджер не понял, хороший ли это знак. Они хотя бы смогли поговорить, не отвлекаясь на мокрые пеленки, детский лепет и плач, кормление, срыгивание и прочую суету, что в их новых отношениях было большой редкостью.

Однако в этот раз она провела у него гораздо меньше времени, чем обычно, — ребенок тянул ее будто магнитом. Роджер твердил себе, что вовсе не обижается на маленького бандита. Разве что… немного завидует. Впрочем, это не значит, что мальчишка ему не нравится.

Он до сих пор не поел — не хотел тратить попусту ни одной минуты их редкого уединения. Открыв корзинку, которую принесла Брианна, Роджер вдохнул аромат тушеного беличьего мяса, хлеба со свежим сливочным маслом и яблочного пирога.

Нога пульсировала от боли, в голову то и дело лезли мысли о личинках, однако на аппетите это не сказывалось. Роджер принялся за еду, смакуя каждый кусочек, пока серые сумерки медленно заползали в гору.

Фрейзер знал, что делает, когда выбирал для дома этот участок. Отсюда открывался вид до самой реки. Туман заливал долину, темные пики протыкали усыпанное звездами небо. Это было самое величественное и романтичное место на свете…

И вот Брианна ушла, чтобы нянчиться с мелким паразитом, оставив Роджера в «приятной» компании личинок.

Опустевшую корзину он поставил на пол, кое-как допрыгал на одной ноге до ведра в углу, затем вернулся в одинокую постель, расстеленную на хирургическом столе.