Баран и жемчуг

– Нет, – призналась я, – но очень надеялась, что в отношении меня ты не будешь таким принципиальным. И тогда тебе придётся выполнить рыцарский долг и жениться на мне.

– Подожди, у меня в голове что-то разладилось… – он схватил меня за талию, пожирая взглядом и притискивая к себе. – Так ты меня нарочно дразнила?

– Дошло, пусть и с трудом, – со вздохом похвалила я его, зарываясь пальцами в золотистые выгоревшие на солнце пряди.

– И когда пришла ко мне в комнату…

– И тогда, – подтвердила я и оказалась у него на руках.

– Леди, вы же видите, я не понимаю намёков, – сказал он и потащил меня наверх, умудряясь перепрыгивать через две ступеньки. – Вам надо было просто сказать.

– Леди о таком открыто не говорят, – укорила я его. – Что за баранья тупость?

– Ну, недаром же король меня так назвал, – сэр Морис уже доблестно добрался до второго этажа и теперь пинком открыл дверь своей комнаты. – А в его уме точно ни у кого нет сомнений.

Мы начали целоваться ещё на пороге, и продолжили в постели, куда Морис уложил меня прямо поверх дорожной сумки, валявшейся на подушке.

– А у тебя нет сомнений? – спросил он, с трудом оторвавшись от меня.

– В чём? – только и смогла произнести я, сразу забыв про жёсткую сумку.

– Имей в виду, – глаза у него лихорадочно блестели, – после этого я буду твоим мужем до самой смерти, и ты от меня не избавишься.

– Имей в виду, – ответила я ему в тон, – что после этого ты от меня не избавишься. И если хотя бы посмотришь на сторону, я тебя отравлю, – и строго добавила, когда он расхохотался: – Да-да, не сомневайся. Я знаю нужные травы.

– После таких угроз надо быть круглым дураком, чтобы изменять, – сказал он и принялся стаскивать с себя рубашку, забыв развязать тесёмки на рукавах, и, конечно же, сразу запутался в собственном белье.

– Давайте помогу вам, добрый сэр, – сказала я очень серьёзно, когда он вынырнул из рубашки, бестолково дёргая её за рукава. – Эти узелки такие маленькие, точно не для грубых мужских рук.

– Маргарет, обещаю, что не буду грубым, – сказал он, как поклялся, пока я развязывала тесёмки.

– Доверяю тебе во всём, – я погладила его по щеке, по волосам, а потом легко коснулась губами его губ. – И обещаю сделать всё, как ты хочешь.

– Таких обещаний давать не надо, наивная доверчивая леди, – из штанов Морис выбрался быстро – и помощи не понадобилось, потом полетели в разные стороны сапоги, и вот он уже укладывается рядом со мной, прижимаясь всем телом. – Иначе вы слишком рискуете.

– Дверь и платье, – ответила я.

– Не понял? – он приподнялся на локте, глядя на меня сверху вниз.

– Надо закрыть дверь и снять платье, – пояснила я, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Но на самом деле я чувствовала, что мне не смешно. Наверное, мне было… немного страшно.

– Верно, – Морис соскочил с постели и прошёлся до порога, чтобы запереть дверь.

Я следила за ним взглядом и думала, что вижу самого красивого мужчину на свете. Он был прекрасно сложен, и хотя руки и грудь покрывали шрамы, это его ничуть не портило. Наоборот, таким он был особенно похож на языческого бога войны, каким его представляли древние народы. Сильный, грозный, влекущий к себе и… бесстыжий.

Прошёлся передо мной голышом совершенно беззастенчиво, задвинул засов – и всё это точными, немного резкими движениями, будто сейчас было время не любовных сражений, а военных.

Совсем некстати пришла мысль, что я так мало знаю об этом человеке, и у него всего несколько месяцев назад была другая жизнь вдали от меня – незнакомая, полная событий, опасностей… Наверняка, в ней были женщины.

Занервничав ещё больше, я вздрогнула, когда мужские руки осторожно, но неумолимо потянули вверх подол моего платья.

Морис тут же остановился и наклонился ко мне, пытаясь поймать мой взгляд:

– Что такое?

Отмалчиваться не было смысла, и я сказала преувеличенно-бодро:

– Ну, я так понимаю, что женщины у тебя были…

Я ждала, что он снова рассмеётся, но вместо этого рыцарь только вздохнул – тяжело, прерывисто, будто на пределе человеческих возможностей боролся с какой-то неведомой силой, а потом произнёс с завораживающей хрипотцой в голосе:

– Моя жизнь началась только рядом с тобой. Как только увидел твои туфли с серебряными пряжками. И красное платье. И эти волосы… – он пропустил мои пряди между пальцев. – Не спрашивай о прошлом. Там не было ничего, о чём нужно вспоминать. Там ведь не было тебя…

Он будто околдовал меня этими словами. Такими простыми и одновременно такими прекрасными. Я хотела сказать в ответ что-то насмешливое, чтобы показать себя уверенной, немного циничной, а не наивной дурочкой, но вместо этого губы затряслись, а на глаза навернулись слёзы, и я зажмурилась, чтобы не расплакаться в самый неподходящий момент, и чтобы не растерять остатки смелости.

Платье было снято, следом было снято и нижнее бельё, я хотела снять и нижнюю рубашку, но Морис остановил меня, целуя в висок:

– Пока оставь, – попросил он. – Ты совсем меня довела, мне надо… – он на секунду замялся, а потом продолжал: – мне надо спустить. А то я просто порву тебя.