Барбара Радзивилл (сборник)

– Какое жестокосердие! Мы подобрали его едва живым! – воскликнул приор. Он прошелся по келье. Негодование сделало его движения порывистыми. – Что натворил этот грешник?

– Ничего предосудительного. Просто изредка встречал меня у ворот школы. И иногда приходил к воротам нашей усадьбы, надеясь хотя бы издали увидеть меня.

– Отчего же тогда на него прогневался ваш отец? Насколько я знаю, этот несчастный – образованный человек, секретарь посла! Как можно было обойтись с ним так жестоко?

– У него один «грех» – он беден. Именно это и вызвало желание папеньки отвадить его от нашего дома.

– «Малое у праведника – лучше богатства у многих нечестивых», – грустно процитировал монах.

– Да, ваше преподобие, он праведник. По крайней мере, он лучший из моих поклонников. Но, увы, у моего папеньки свое представление о праведности. Я пришла, чтобы попросить у пана Таннера прощения за жестокость моего родителя. Надеюсь, что мой визит уменьшит его страдания и поспособствует скорейшему заживлению его ран.

Монах с нескрываемым восхищением воззрился на гостью. В глазах его вдруг блеснули слезы.

– Я знал, дочь моя, – тихо промолвил он, – что у тебя доброе сердце. Признаюсь в этом, даже не боясь вселить в тебя гордыню.

– Спасибо, ваше преподобие.

– Ну что ж, я разрешу тебе свидание с ним. Единственное условие: без четверти девять ты будешь в классе. Я пошлю за тобой прислужника.

Крутой деревянной лестницей приор проводил гостью до коридора нижнего этажа и оттуда ввел в одну из келий. Маленькое, наподобие амбразуры, окошко кельи смотрело в небольшой замкнутый дворик. В келье густо пахло благовониями. На узкой кушетке, накрытый толстым грубым одеялом, лежал без движения человек с бледным лицом. Его лоб был перевязан. Сначала гостья подумала, что перед ней покойник, – поза и вид лежащего испугали ее. В страхе она прижалась к монаху.

Угадав ее состояние, приор погладил панну по голове и тихо сказал:

– Не пугайся, дочь моя. Кризис миновал. Этот несчастный выдюжит. Скоро он поднимется и скажет: «Воздал мне Господь по правде моей, по чистоте рук моих вознаградил меня». Иди. Иди к нему, – и, подтолкнув ее, он вышел из кельи.

Оставшись один на один с несчастным, панна Барбара долго не решалась подойти к кровати, стояла и со страхом рассматривала его. Она все еще не была уверена, что перед ней действительно пан Таннер. Неожиданно раненый пошевелился и тихо застонал… Барбара метнулась к кушетке.

– Пан Таннер, вам плохо? – воскликнула она.

Больной не ответил. Он открыл было глаза, но тут же снова закрыл их. Через минуту он опять посмотрел на гостью. Мускулы на его лице дрогнули.

– Вы? – слабым, чужим голосом спросил он. – Как вы тут оказались? Барбара не ответила, она присела на краешек постели и с сочувствием воззрилась на раненого.

Глаза пана Таннера наполнились слезами, заблестели в полутьме.

– Я так рад, так рад, – сказал он и, пытаясь приподняться, неожиданно застонал.

– Лежите, Богом заклинаю, не шевелитесь, – наконец обрела дар речи гостья. – Я пришла сказать, что буду просить Пресвятую Богородицу, чтобы она помогла вам.

– Да-да, – почти бессознательно согласился несчастный, – я должен поскорее выздороветь. Пан посол и его добрейшая жена Бог знает что думают… – он помолчал минуту, потом продолжил: – Был разговор, что через месяц мы отправимся в Краков. Это путешествие должно было стать для меня первым. Я так его ждал. И вот… Сумею ли я поправиться?

– Иначе и быть не может, пан Таннер! Пресвятая Богородица обязательно поможет! Ваши силы будут прибывать не по дням, а по часам. Вот увидите!

– Спасибо, панна Барбара. Вы вселяете в меня надежду, – он вдруг отвернулся к стене. По щекам его побежали слезы. – Странно, – неожиданно заметил он тихо.

– Что странно, пан Таннер?

– Странно, – повторил раненый. – Порой, когда я думаю о вас, мне кажется, что вы – Ангел Господен и что здесь, на земле, у вас какая-то особая миссия. У меня такое чувство, что если дотронуться до вас, только чуть-чуть коснуться, то вы исчезнете, растаете, как снежинка на ладони. Я едва верю в вашу реальность, – он помолчал, потом заключил: – Наверное, это оттого, что судьба нацелилась разлучить нас.

– Уже одно то, что я здесь, должно говорить вам об обратном. Мы снова вместе, как тогда, в саду моего брата. И кто знает, может быть, в будущем мы будем даже ближе, чем теперь можем мечтать об этом. Я пришла заставить поверить вас в то, что вы не одиноки, что я думаю о вас и очень желаю, чтобы вы поскорее поправились.

Оба некоторое время сохраняли молчание. Понимая, что панночка желает знать об обстоятельствах его ранения, пан Таннер наконец решился.