Бард

– Конечно! – уверенно заявил дракон. – Ты гораздо теплее, чем листья дерева, а потому ты будешь светиться для меня словно факел во мраке ночи. Я даже контуры твоего тела смогу увидеть! Звери, кстати, еще более теплые, чем люди, и светятся еще ярче, – добавил дракон. – Эти воины, что вчера напали на вас, уж я не знаю, насколько они живые, но точно не мертвые, хоть вы их так и называете. И тепла от них исходит только чуть-чуть меньше, чем от вас. Я их вижу точно так же – светящимися силуэтами, может быть, немного более бледными, чем ваши. А вот те попрыгунчики, один из которых пытался вчера от меня убежать, – говорил дракон, и я понял, что он имеет в виду вампиров, – те намного холоднее. Я их вижу, но довольно плохо – словно бы тени. Я заметил это вчера, когда вы уже спали, а я решил сжечь тела мертвых, – сказал дракон, и я невольно оглянулся. Только теперь я обратил внимание на то, что на поляне, где вчера произошла стычка с воинами некроманта, почти не осталось следов битвы – все тела куда-то исчезли. Теперь стало понятно куда – Фархи их просто испепелил, а пепел развеял по ветру. – Мертвые, конечно, уже остыли, но там было несколько тяжело раненных, – продолжал дракон. – Я их придушил, чтоб не мучались, но перед этим успел заметить разницу – попрыгунчики намного холоднее тех, других.

– То есть ты мог бы их пропустить на охоте? – уточнил я.

– Конечно, нет! – возмутился дракон. – Я внимательно рассматривал местность, выискивал добычу. Любую странность, какую-то необычную тень я заметил бы сразу. Не волнуйся, бард, этих попрыгунчиков рядом нет. Вообще я думаю, что мне лучше искать их ночью. В темноте, да еще когда земля остынет, они будут более заметными.

– Нам необходимо найти некроманта в течение завтрашнего дня, – сказал я. – Уж не знаю, будем ли мы способны с ним сражаться, но потом может быть уже поздно. Наш людской властитель Аштон, похоже, спешит на помощь некроманту.

– Ну и что же? – усмехнулся Фархи. – По-твоему, я должен испугаться человека, пусть даже и, как ты его назвал, властителя?

– Нет, конечно, – замотал я головой. – Но скажи, Фархи, если ты нападешь на него без всяких видимых причин, твое племя придет тебе на помощь?

– А что, может понадобиться помощь? – удивился дракон. – Ты считаешь, что я могу не справиться с одним человеком?

– Да нет же! – начал нервничать я. – Аштон сам не будет с тобой драться! Он приведет с собой сотни воинов, которые обрушат на тебя град стрел, копий, дротиков, может быть, камней из катапульты! Ты, конечно, страшная боевая машина, но боюсь, что против такой атаки и ты не выстоишь! Вот я и спрашиваю: если ты нападешь на Аштона, а его солдаты тебя, скажем, поранят, твое племя вмешается?

Фархи, похоже, задумался. Во всяком случае, с ответом он не спешил. Я лишь вздохнул и опустил голову. Она и так уже болела от тяжких дум, к тому же меня по-прежнему тошнило, а плечо продолжало чесаться. Я понял, что самостоятельно принимать решения просто не в силах и нужно устроить небольшой совет.

К тому времени, как Боб с Шебой при моем и Риголана скромном участии зажарили поросят, тошнота у меня прошла, и я почувствовал, что здорово проголодался. То же самое происходило и с Риголаном, и с Бобом. Мы просто набросились на оленину, которой Джонатан съел довольно много, но со всей тушей, конечно, управиться не мог. С каждым съеденным куском мяса я чувствовал, как тело наполняется силой. И хотя плечо все еще болело и чесалось, но уже не так сильно, как раньше. Наевшись, я взял в руки мандолину и попробовал играть. Рана в плече чувствовалась, но пальцами я шевелил свободно.

– Эй, не увлекайся, Жюльен! – поспешила предупредить меня ведьма. – У тебя повреждена мышца. Если сейчас перенапряжешь ее, завтра она будет болеть еще сильнее, чем раньше, а плечо распухнет. Ты даже шевельнуть рукой не сможешь!

Краем глаза я заметил, как слегка поникли Боб и Риголан – очевидно, они тоже чувствовали прилив сил и им не терпелось попробовать себя в деле. Ведьма объявила, что сделает нам всем перевязки, и велела выстраиваться в очередь. Из своей сумки она достала горшок с отвратительно пахнущей зеленоватой мазью. Заметив выражение отвращения на моем лице, она улыбнулась:

– Между прочим, на основе слюны твоего друга. – Она кивнула на дракона. – Как ты его зовешь – Фархи? Очень действенное средство. Без него вы бы еще неделю в бреду валялись, все трое.

– Я очень рад, – пробормотал я и стал расстегивать куртку. Когда ведьма сняла повязку, я с изумлением обнаружил, что рана моя подсохла, покрылась струпьями и начала затягиваться. Обычно в таком состоянии рана бывает через неделю после ее появления, не раньше. Похоже, и мазь, и вонючие отвары ведьмы все-таки делали свое доброе дело.

– Ладно, – вздохнул я, – намазывай.

После перевязки ведьма снова напоила нас своим лечебным варевом, которое мы безропотно выпили. Впрочем, надо отметить, что во второй раз пить его было уже не так и противно. И только после этого, когда светило уже висело над самым горизонтом, собираясь скрыться за него, мы устроили военный совет.