Бард

Кровь капала из ее раны, я сделал еще два или три глотка и почувствовал, как мутится мой разум. Во мне что-то происходило: я чувствовал себя так, будто бы кто-то другой, гораздо более сильный и здоровый, проник в мое тело. В голове несся вихрь смутных видений и мыслей, частично моих собственных, а частично – чужих. «Вышел на битву с вампирами, а теперь сам пьешь кровь!» – подумал я, с каким-то стыдливым восторгом распираемый чужой силой. Этой новой силы было так много, что от нее кружилась голова и жгло тело. Я покачнулся и упал бы, если бы не сильная рука Шебы, которая подхватила меня. Ведьма оттащила меня в сторону и, опустившись передо мной на колени, сказала, глядя мне в глаза:

– У тебя все лицо измазано кровью дракона. Позволишь ли ты мне омыть его?

Вместо ответа я притянул женщину к себе и крепко поцеловал в губы. Если уж на то пошло, крови дракона Шеба заслуживала, пожалуй, даже больше, чем я.

– Ну все, хватит с тебя! – услышал я голос Лореанны. И тут же снова заныл Фархи:

– О блистательная моя! О восхитительная Лореанна! Почему тебя так долго не было?! Зачем ты покинула Фархи, о разжигающая в моем сердце огонь любви?!

– Перестань валять дурака, дракон! – суровым, но одновременно и взволнованным голосом проговорила предсказательница. – Я искала книгу некроманта. В палатке по ту сторону долины ее не было, пришлось вынюхивать след.

– Твои поиски увенчались успехом, о непобедимая?! – с пробудившимся вдруг интересом спросил Фархи.

– Да, – отозвалась Лореанна, – я нашла ее. Дальше, на северо-востоке, я обнаружила вырытую кем-то в земле пещеру, которую охраняли с десяток зомби. Совершенно безмозглые твари – пытались со мной сражаться в подземелье! – презрительно воскликнула прорицательница. – Там, в глубине пещеры, на алтаре из черного камня и лежала книга некроманта. Я прикоснулась к ней – это была именно она, без сомнения. Все смерти, все полужизни, к которым она имела отношение, оставили на ней свой след. Я сожгла ее, – просто сказала Лореанна, – и обрушила пещеру. Я прислушивалась к ветрам времени и больше не слышу в них той угрозы, что была еще недавно. Так что можешь спокойно лечить свое крыло, глупый дракон!

– О, я не могу лечить свое крыло в одиночестве! – опять заскулил Фархи. – А вдруг оно неправильно срастется? Нужно, чтобы кто-то очень мудрый и очень нежный был рядом со мной!

– Брось молоть чепуху, дракон! – засмеялась Лореанна. – Дети нашего народа очень редко ломали крылья, но всякий раз, когда это происходило, крылья срастались правильно и без всякой посторонней помощи!

– Но мне будет так одиноко!.. – опять затянул свою песню Фархи, но я уже больше не мог его слушать.

Я встал, держась за руку Шебы, и огляделся по сторонам. В отдалении, справа от входа в долину, в окружении четырех костров лежали два тела, завернутые в походные плащи – единственный саван, что достается воину, павшему на поле битвы. Я уже догадался, чьи это были тела.

Немного в отдалении от костров, на ветвях елей, что выступали из леса в долину, сидели, сложив крылья, два пепельно-серых ящера. Один из них был прямо-таки гигантом, словно бы птенец дракона, а второй сильно уступал ему размером, однако держался словно бы с большим достоинством, более сдержанно, что ли. Ящеры смотрели на тела, завернутые в плащи, словно бы прощаясь с ними. Затем почти одновременно расправили крылья и соскользнули с деревьев. Буквально стелясь над землей, ящеры описали прощальный круг над ритуальными кострами и, издав воинственный клич, развернулись к солнцу. Они полетели навстречу небесному светилу, сползавшему с небесного свода, уменьшаясь в едва различимые точки, исчезая из виду, изредка взмахивая крыльями и не оглядываясь назад. Люди, уставшие после битвы, неподвижно сидели у костров и молча наблюдали за удаляющимися силуэтами, пока они не скрылись совсем.

– Это… – отрывая взгляд от горизонта, начала Шеба, но я прервал ее:

– Да, я знаю. Они сделали здесь все, что могли. И теперь ушли туда, где смогут отдохнуть от битвы.

Я отвернулся от горизонта и, держа ведьму за руку, поплелся к одному из костров. Люди, сидевшие у костра, молча потеснились, освобождая нам место. Я сел к огню, рядом уселась женщина. Напротив меня, за кострищем, сидел Хайдрик, слегка покачиваясь из стороны в сторону и что-то невнятно бормоча. Прислушавшись, я уловил обрывки фразы:

– Второй раз… второй раз за один год… Молодые, сильные, могли бы еще жить… лучше бы я сам сложил голову…

– Прости меня, Хайдрик, – тихо сказал я. – Это я призвал вас на битву. Моя вина, что полегли твои воины.

Хайдрик словно бы очнулся, услышав мои слова. Секунду он смотрел на меня непонимающе, а затем горько усмехнулся:

– Нет, бард, какая твоя вина? Судьбы людей определяют Боги!

– После общения с драконом я в этом больше не уверен, – сказал я. Хайдрик, похоже, опять не понял, снова пристально посмотрел на меня, а затем сказал: