Бард

Рассказ достойного Жюльена Петита, Великого Барда, магистра гильдии бардов, благородного рыцаря ордена дракона.

Глава первая,

повествующая о том, как достойный Жюльен узнает о злодействах на Северном берегу и известие это вызывает у него праведный гнев

История эта началась, дай бог памяти, году в пятьдесят втором – пятьдесят третьем (достойный бард имеет в виду год 3152 по летосчислению Файерана – здесь и далее примечания Диометрия Жижики, записавшего эту историю). Я уже целый год учился в академии гильдии бардов, которую мы в шутку называли «бардель», и даже успел несколько прославиться в этом заведении. Академия эта и по сей день размещается в городе Абадилле – центре графства Прокс.

В те времена ученики академии, будущие барды, каждый год, уходя на летний отдых, выбирали себе задание, которое должен был одобрить их наставник. Например, написать пьесу из современной жизни или исторический трактат, трактат о свойствах целебных трав, о нравах жителей какой-нибудь отдаленной местности и так далее. Изначально, как мне удалось установить из давних документов, академия задумывалась как школа странствующих бардов. В уставе гильдии бардов само понятие «бард» определяется так: «Странствующий менестрель, актер либо научный изыскатель, собирающий свидетельства об отдаленных местах и удивительных событиях, описывающий обычаи неведомых народов и замечательные подвиги героев». Другими словами, барды изначально были призваны стать хранителями знаний, собирать их и накапливать, как скупец складывает в ларчик медяки. Само собой, для сбора всевозможных сведений необходимо было постоянно странствовать – посещать отдаленные места, встречаться со свидетелями замечательных событий, «…а прежде всего – стремиться лично засвидетельствовать необычайные происшествия и подвиги героев» – так сказано в уставе. Устав предписывает барду «…при всякой возможности стремиться войти в товарищи к героям, задумавшим исключительное предприятие. А если такой возможности не представится – попытаться сопровождать героев тайно». Наша гильдия изначально была задумана как организация романтиков и авантюристов, при всякой возможности ищущих неприятностей на свою филейную часть, для того чтобы потом эти неприятности и сопровождающие их события детально описать. Форма описания приветствовалась тогда любая – рыцарская баллада, пьеса для уличного театра, научный трактат – как самому барду будет удобно. Главное – записать как можно больше событий, сохранить их для потомков.

Конечно, при таком образе жизни барду нужны были разнообразные знания и умения. В первую очередь, конечно, грамота – умение писать и читать тексты, причем не только на языке людей, но и высоким слогом, коим иногда пользовались эльфы, и на языке орков Восточных земель. Конечно же, музыкальная грамота, пение и актерство, ибо устав запрещает бардам «добывать себе пропитание иными способами, кроме как исполнение песен, представление пьес, наставничество в письменных науках, участие в опасных предприятиях на компанейских условиях, а также писание писем и прочих документов». Задумано все это было с благородной целью, дабы совместить приятное с полезным – предоставить возможность бардам добывать хлеб насущный и заставить их выполнять свое основное предназначение – собирать и хранить Знание. А для того чтобы бард мог уверенно чувствовать себя в походах и опасных предприятиях, ученикам преподавали фехтование, верховую езду, причем не только на лошадях, но и на единорогах, ящерах темных эльфов и волках восточных орков. Мы изучали основы травничества и то, что называют «магией бардов», хотя назвать эту науку «магией» с полным правом нельзя. На самом деле это что-то среднее между искусством музыканта, певца и настоящей магией. Но к этому предмету мы вернемся чуть попозже.

Многие из нас пошли в барды не только потому, что имели к нашему ремеслу какие-то склонности. Нас манил еще и дух романтики, авантюризма, тех самых опасных предприятий, которые были воспеты в сотнях бардовских песен. Мы мечтали о подвигах, дальних походах, боях с орками и морскими пиратами, о великих битвах с демонами Мрака. В академии у нас подобралась группа таких вот отъявленных романтиков и авантюристов, которые, собираясь по вечерам, строили планы будущих «опасных предприятий». В свою очередь, нам противостояла группа прагматиков, как сами они себя называли, хотя я бы счел их скорее циниками.