Бард

Я махнул рукой, мол, валяй, и положил себе еще торта. Что ни говори, готовили здесь просто замечательно. Правда, от следующих слов гнома у меня чуть кусок в горле не застрял.

— Я хорошо знал вашего отца, когда он еще правил Нижним Новгородом. Он часто любил обедать на этом самом месте, приезжал почти каждую неделю. Простите, вас не сразу признал.

Вот это я понимаю, неожиданный поворот! И что дальше? Мой отец ему денег должен? Я покосился на Велемира, но тот лишь молча наблюдал за гномом, и по его взгляду совершенно нельзя было что-то понять. Уна же и Светлана не обращали на Олафа никакого внимания, погруженные в какую-то женскую беседу.

— Хороший он был человек и правитель достойный, — произнес тем временем гном. — Когда эти спермососы Бутурлины пришли, сначала никто ничего не понял… — Он, по-моему, даже как-то виновато посмотрел на меня. — Потом даже заговор собирали, чтобы вас вернуть… Зачинщиков быстро в тюрьмах сгноили, остальные притихли.

Понятно, раз он сидит перед нами, точно не из тех, кто оставался мне верен.

— Печально это слышать. Тогда я ничего не мог сделать, сами понимаете.

— Конечно, барин, вас никто не обвиняет. Напротив, все рады, что вы наконец повзрослели и вернулись, — гном сжал кулаки и мечтательно улыбнулся. — Вот вернетесь из академии и заберете свое по праву.

Вот это поворот.

— Странно, — подозрительно посмотрел я на него. — Чем тебя не устраивают Бутурлины? Ты вроде не бедствуешь, уж извини.

— Первые годы Бутурлины себя никак не проявляли, принюхивались только, ждали, пока мы к ним пообвыкнем. А потом каждый месяц начали новый налог вводить. Оно поначалу незаметно казалось, а как годовой отчет смотришь, так за волосы на заднице хватаешься. Расходы втрое выросли!

И он не разорился?! Представляю, какие здесь наценки…

— Ну мы тоже не лыком шиты, нашел лазейки… — Олаф запнулся, вспомнив, с кем он говорит. — В общем, я чего сказать-то хотел. Можете рассчитывать на мою поддержку, барин. У меня хватает полезных знакомств, и кое-какие сбережения имеются.

Это он что, предлагает мне профинансировать заговор? Просто потому что я Морозов? Что-то здесь очень нечисто.

Я вновь посмотрел на Велемира.

— Не знал, что у тебя были такие тесные отношения с Иваном Морозовым, — произнес тот.

— Клянусь Тором, — взволнованно заявил трактирщик.

— Серьезная клятва, — кивнул воевода.

— И поэтому я тут кое с кем собрался поговорить о вас, князь. Если вы хотите отомстить и вернуть себе город.

— Мог бы не спрашивать заведомо известные вещи, — возмутился я.

— Тогда, с вашего позволения, я поговорю кое с кем и потом свяжусь с вами. Просто знайте, что я ваш преданный слуга!

— Я ценю это, — не покривив душой заявил ему.

— Только это должно остаться только между нами, — гном покосился на Велемира, но тот просто кивнул. А девушки…девушки все были погружены в свою беседу.

— Не сомневайся, — заверил я его.

— А теперь давайте помянем вашего отца, достойный все же был человек! — заявил гном, и на столе магическим образом появились запотевшая бутылка и пять рогов — четыре маленьких и один побольше, явно для самого гнома. Судя по всему, Олаф уважал русскую культуру и особенно исконно русские спиртные напитки. Девушки прервали свою беседу и присоединились к нам.

«Заговор обсуждали?» — поинтересовалась мысленно Уна.

«Ты слышала?» — удивился я

«Я всегда все слышу!» — гордо заявила фея.

Тем временем Олаф ловко разлил водку. Охлажденная, она пилась как вода. Я и не заметил, как охмелел, просто стало очень хорошо и весело.

— Хорошо-то как! — крикнул захмелевший гном, — Словно домой вернулся!

— А расскажите нам о своем доме! — попросила его Светлана. — Я почти ничего не знаю о Скандинавии!

— О, рассказывать о ней будет кощунством, ее надо видеть! Красоту фьордов не передаст ни один бард, и вы должны сами ощутить ледяной кусающий воздух после хорошей баньки. Вот что мне нравится в России, так это бани. Вы в этом ничуть не хуже нас.

— Мне тоже интересно, — поддержал я девушку. — Я вообще мало что в мире видел.

— Хорошо, барин. Я, конечно, не бард, но попробую. — Гном аж выпрямился, став немного повыше. — Моя родина сурова, но очень красива. Земля скудная, урожаи плохие, скотина костлявая, бабы вздорные и злые. Неудивительно, что мы испокон веков садились на драккары и старались уплыть как можно дальше.

Вспышка смеха на несколько секунд прервала рассказчика, явно довольного произведенным впечатлением.

— Ну, в обиду мы себя, конечно, не давали, но и другим периодически показывали свою силу. Слабенькие все они. Было это, конечно, давно… но память жива, несмотря на все вранье про те времена, которое вывалили на страницы летописей европейские монахи-мужеложцы.

— То есть там все вранье? — заинтересовано спросил Велемир.

Ого, воевода у нас книги читает? Летописи? Надо же. А по виду и не скажешь!