Бард 2

— У меня еще остались козыри в рукаве, — догадка была безумной, но выбора не оставалось. Оружие древних не поможет. Моя противница слишком быстра для пистолета, а применить винтовку мне не дадут. И что-то мне подсказывало, что молнии с огненными шарами следопыту 60-го уровня будут как комариный укус. Значит, идем ва-банк!

Пальцы нежно прошлись по светящимся струнам Лиры. Мелодия из моей головы разлилась по всей платформе. Стихли крики спорщиков, стоны неудачников, павших в драке, и наигранные вопли бордельных шлюх. Всего один аккорд, и я завладел всеобщим вниманием. Искра вдохновения внутри разгорелась лесным пожаром. Посмотрев Зинтариэль прямо в глаза, я запел. У меня был только один шанс, и я собирался использовать его сполна:

«Закрой глаза, коснись меня!

Ты пахнешь соблазном и медом.

Исчезнет грязь осколков дня,

Ударит в гонг природа.

Крадется ночь, как черный зверь,

Вибрирует в лунном свечении.

Скребется в дверь, стучит в окно,

Ей холодно одной, холодно одной.

Лаская ночь, коснись меня!

Имя тебе — искушение».

Сработало! По взгляду вижу — сработало! Не зря мне так нравилась Ария! «Искушение», конечно, не лучшая баллада о любви, но выбирать не приходилось. Золотистые глаза заволокло туманной дымкой. Медленно, колеблясь, Зинтариэль опустила лук и спрыгнула, невесомо приземлившись прямо около меня. Ее ледяная ладонь несмело легла в мою горячую руку. Словно осознав мое положение, Лира заиграла сама. Мне оставалось только петь и вести эльфийку за собой.

«Ты знаешь все, что надо знать.

Я знаю чуть больше, чем надо.

За мной иди в тот древний край,

Что был Библейским Садом.

Забудь о тех, кто говорит,

Что путь твой — разврат и паденье.

Пускай твой смех в ночи звучит.

И спелый плод горит, дьявольски горит.

Лаская ночь, коснись меня!

Имя тебе — искушение».

Мы сошлись в причудливом танце. Лира повисла прямо над нами, играя русский рок! Эльфийка никак не выпускала лук, но он нам совершенно не мешал. Шаг, шаг, поворот, откинуться назад, крутануть вокруг оси. Вот так, отдайся танцу со всей душой! Погрузись в него! Отрешись от всего!

«Дай мне

Больше, чем просто любовь,

Дай мне больше, чем страсть,

Что проходит, словно боль.

Я сгорю в огне, сгорю в тебе, пускай…

Я хочу стать пеплом, лишь познав твой рай.

Рай, рай, рай, рай».

Последняя строчка утонула в нашем жарком поцелуе. Ее ладони скользнули ко мне под рубашку, да и я не отказал себе в удовольствии пройтись по ее нежной спине. Ее волосы красиво развевались над черной пропастью. Сияние Лиры гасло, погружая платформу в темноту… Мой великолепный инструмент неведомым образом погасил все огни на Арене. Оставшегося света хватило, чтобы увидеть расширившиеся глаза Зинтариэль. С эльфийки спал транс, и она поняла, что целуется с грязным хуманом! Кажется, она потянулась к висевшему на поясе кинжалу, но было слишком поздно. Я толкнул ее в мягкую грудь, полюбовался коротким, но весьма эффектным полетом своего противника.

Девушка не пострадала, не считая ее гордости. Она тут же вскочила на ноги и попыталась сдернуть с плеча лук, чтобы послать стрелу в мое незащищенное горло. Да вот незадача — я держал ее оружие в руках!

— Невероятно! Не нанеся ни одного удара, Александр Морозов побеждает и становится нашим новым абсолю-ю-ютным чемпио-о-о-оном!!! — вне себя от радости закричал появившийся Смекрл. На мне скрестилось не меньше десятка прожекторов.

На галереях творилось нечто невероятное. Полное сумасшествие. Зрители кричали, ругались, дрались, срывали с себя одежду, танцевали, занимались бешеным сексом, плакали и многое-многое другое. Не ожидал такого мощного эффекта от песни, но тем лучше! Бурый ни за что не посмеет обмануть меня, его свои же загрызут.

Появилась подсказка Системы, что эффект народного обожания недолгий, и нам лучше поспешить. Отлично! Я и сам не собирался задерживаться в этой дыре. В конце концов, нам ведь никак нельзя пропускать линейку.

Смеркл вывел меня с Арены по незаметной лестнице мимо кучи вооруженных амбалов. В галерее, с которой все началось, меня встречали девчонки. Раскрасневшиеся Мин и Белка ограничились сдержанными поклонами. И не сказать, что десять минут назад они прыгали, отчаянно болея за меня. А вот Уна не стала стесняться и набросилась на меня, чуть не сбив с ног. Фея смеялась и плакала одновременно, покрывая мое лицо поцелуями и сдавленно бормоча, что мы теперь богаты и можем никогда не работать. Система подтвердила ее слова — неведомым образом моя несравненная фея смогла облапошить местных букмекеров на полтора миллиона! У них вообще есть такие деньги?! Нужно немедленно выяснить у Бурого.

Бандитский главарь пребывал не в лучшем настроении. Он был одним из немногих, кто устоял перед моей аурой барда, и сейчас, наверное, прикидывал, что будет дешевле — убить меня и быть растерзанным разъяренной толпой или отпустить. И все же ему удалось меня удивить.

— Отличный бой, князь, просто отличный, — искреннее уважение в голосе бандита грело лучше солнышка полуденным летним зноем. — К сожалению, у нас возникла проблема.