Барьер (антология)

Радова. Теперь они летели над шахматной доской коллектора промышленных плантаций водорослей и огромными фабриками синтеза пищевых продуктов, с их будто вырастающими из-под земли высокими и стройными, наподобие карандашей – башнями абсорбции.

Промышленное кольцо, доставляющее огромному городу пищу, воду и кислород, уступило место жилым корпусам. Блестевшие на солнце радужными бликами строения вздымались все выше и выше. Пересеченные многоярусными улицами и тротуарами, они постепенно поглощали пространство и, наконец, заполнили его по самый горизонт.

Незнакомец теперь уже не смотрел на воздушные машины, пролетающие вблизи, а широко раскрытыми глазами пожирал эту новую картину.

Вдруг он резко схватил руку астронома и, с беспокойством глядя ему в лицо, спросил:

– Я… я… не умер?

– Я думаю, ты… был без сознания. Некоторое время. Но это не страшно…

– Так, значит, я живой человек?

– Наверняка! – подтвердил Микша, раздумывая над тем, куда клонит незнакомец.

– А кто ты, господин?

– Я уже говорил. Метеоритолог. Как бы тебе это объяснить? Я собираю такие… осколки небесных тел. Упавших с неба на Землю.

– Мне, господин, трудно понять, чем ты занимаешься на небе… – после минутного молчания начал бородач. –

Скажи мне, если это можно, где я? На Земле или тоже на небе?

Микша с трудом подавил улыбку.

– Пока что мы… в воздухе! Но скоро спустимся на

Землю.

– А это город?

– Город.

Лицо незнакомца расцвело.

– А это город… это город… о котором святой Иоанн

Евангелист…

– Да! Да! – Микша не хотел продолжать разговор, потому что машина уже вышла на окружной путь и сигнальная лампочка показывала, что начинается посадка.

Под ними распростерлось огромное здание с блестящим посадочным эллипсом на крыше.

Незнакомец в каком-то радостном возбуждении принялся нараспев декламировать:

– «И вознес меня на великую и высокую гору и показал мне великий город, святой Иерусалим. Он имеет славу божию; светило его подобно драгоценнейшему камню, как бы камню яспису кристалловидному; он имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот, и на них двенадцать ангелов; стена его построена из ясписа, а город был чистое золото, подобен чистому стеклу, а двенадцать ворот

– двенадцать жемчужин; каждые ворота были из одной жемчужины; храма же я не видел в нем, ибо Господь Бог

Вседержитель – храм его…»

II

– Стеф!

Он очнулся. Пред ним стояла Кама Дарецкая, уже в плаще, готовая идти.

– Кажется, я заснул… – неуверенно пробормотал

Микша и оглянулся. Сколько сейчас?

– Около часа.

– Невероятно! – удивился он. – Стало быть, я спал почти четыре часа?

Девушка улыбнулась.

– Ты ждешь меня?

– Да. Я здорово устал. Просто не знаю, как уснул.

– Мог хотя бы сказать, что ждешь. Если б я тебя не заметила…

– …то я спал бы в этом кресле до утра, – докончил он, вставая.

Они вышли на улицу. Ночь была холодной. Улица, днем и вечером кипевшая жизнью, сейчас, во время четырехчасового периода ночного отдыха, была почти совершенно пуста. Погасли разноцветные огни, только стены домов, излучающие зеленоватый свет, казалось, имитировали предвечерний сумрак.

Они спустились с главного тротуара на бульвар. Тут было еще темней: аллея тенистых тополей, бегущая по краю бульвара, отгораживала его от огней города. Только в черном зеркале Одры отражались освещенные желтоватым светом нижние этажи высотных зданий на противоположном берегу.

Несколько минут шли молча. Кама заговорила первой:

– Ну, отыскался твой метеорит?

– Нет. Как в воду канул. Ни следа… Словно его вообще не было.

– Он мог испариться…

– Нет, не мог. Замеры, сделанные перед самым падением, когда он был на высоте около трехсот метров, показали, что метеорит имел диаметр около трех метров. Гигант. Разве что замеры были ошибочными…

– Возможно.

– И все равно должен быть какой-то след, – задумался метеоритолог. Правда, с этим объектом были хлопоты с самого начала. Из предварительных вычислений получалось, что его траектория пересечется с поверхностью Земли в районе Северной Атлантики. Однако это было лишь начало. Потом пришли поправочные данные, а за ними следующие, так что точка предполагаемого падения все больше перемещалась на восток. Получалось, что метеорит вместо того, чтобы увеличить, уменьшил скорость. Но это была, пожалуй, ошибка в вычислениях. Впрочем, раздумывать было некогда. Последние данные, которые я получил за две с небольшим минуты до столкновения болида с Землей, говорили, что вероятнее всего точка эта будет находиться в районе Карконоши, а стало быть… в моем секторе. Конечно, о том, чтобы успеть добраться туда раньше метеорита, нечего было и думать. Тогда я связался с обсерваторией на Снежке, чтобы хоть на экране наблюдать явление. Однако оказалось, что плотный туман делает оптические наблюдения невозможными. На то, чтобы разогнать тучи, уже не хватало времени. Пришлось ограничиться радаром и инфракрасными лучами.

– И диаметр метеорита тоже определили так?