Баркарола

Рихард оцепенел. Странная девушка с глазами цвета моря тихо запела то, что он невнятно насвистывал под нос. Казалось, музыка звучит в разных регистрах, наполняется диковинными аккордами, шумом ветерка и клекотом плавающих днем в Рейне лебедей, шелестом тростника, свежестью речной воды, ее легким плеском…

– Ундина! – выдохнул он, глядя в глаза цвета моря.

– Да, меня иногда так называют, – ответила девушка, оборвав пение. – Если я расскажу тебе старую легенду о золоте Рейна, подаришь мне эту мелодию?

– Да, конечно! Только расскажи побольше. А музыка у вас есть?

Переливчатый смех ундины перешел в чьи-то рыдания и крики:

– Рихард! Рихард!

Ах да, это же Козима! Он не рассказывал ей об этой встрече, когда диктовал свою автобиографию.

– Козима, запиши, я встретил ундину… – прохрипел Рихард.

Во тьме вспыхнул огонек. Он мгновенно разросся, в пламени проступили очертания человеческой фигуры.

– Логе! – выдохнул Рихард.

– Мое имя – Локи, – поправил человек. – Благодаря тебе, меня многие будут помнить на земле, пусть даже с измененным именем. Я пришел за тобой. Дай мне обнять тебя, и мы вместе отправимся в Валгаллу. Ты ведь хочешь увидеть тех, о ком дерзнул написать?

Рихард кивнул. Почему-то он был слаб, очень слаб.

– Не знаю, смогу ли дойти до Валгаллы, – с трудом выдавил Рихард.

– Тебе не придется идти. Я все устрою, только дай мне обнять тебя.

Гость приблизился и заключил Рихарда в огненные объятия. Боль пронзила все тело. Корчась в муках, маленький человечек по прозвищу «саксонский гном» слышал отдаляющиеся женские рыдания.

– Рихард! Рихард!

А совсем рядом смеялся известный обманщик, бог огня Локи, прославленный Рихардом в «Кольце нибелунга».

Рихард Вагнер скончался от сердечного приступа 13 февраля 1883 года в собственном доме в Венеции, не дожив трех месяцев до своего семидесятилетия.

Баркарола

Утро было свежим, теплые волны мягко накрывали берег прозрачными ладонями, играли с мелкими камушками на пляже. Тишина и покой окружали маленький приморский поселок, казалось, кто-то свыше поместил его под теплый, уютный колпак.

Сон этого тихого местечка был нарушен, когда с берега моря к ближайшим домам понеслись громкие скрипучие звуки. Те, кому посчастливилось жить недалеко от пляжа, сползли с кроватей и поплелись закрывать окна – кто с легким раздражением, а кто и с откровенной злобой, ругая на чем свет стоит приезжего студента-музыканта. Ну да ничего, потерпят: скрипач прогостит у бабушки всего несколько дней. Не стоит портить из-за него отношения с хорошей соседкой.

Время от времени музыкант подкручивал что-то на узкой шейке скрипки и снова начинал терзать несчастный инструмент. Наконец, звуки перестали напоминать о несмазанных дверных петлях. Скрипач картинно взмахнул смычком.

Крики чаек смешались с мелодией – светло-печальной, певучей, то в уходящей в грудной, низкий регистр, то паутинкой зависающей на предельно-высоких нежнейших нотах.

Начинающий композитор уже два года представлял свою «Баркаролу» на разные конкурсы – студенческие, профессиональные, всероссийские, международные, – но оценивали его труд лишь дипломами за участие. Чего им не хватает, маститым мэтрам в жюри? Может, море подскажет, что добавить в «песню на воде», чтобы она зазвучала, чтобы заиграла так же, как блики раннего солнца резвятся сейчас на легких волнах?

Музыкант смотрел туда, где прозрачное, еще не потревоженное купальщиками серо-голубое море сливается с ясным небом. Неподалеку чайка ринулась вниз за неосторожной рыбкой, на горизонте показались плавники дельфинов. Тихие волны мягко гладят разноцветные камушки на берегу. Как передать красоту воды и ее мира в звуках?

За спиной послышался всплеск и смешок. Музыкант обернулся. Какая досада! Он специально вышел на пляж ранним утром, чтобы побыть наедине с морем, и вот – уединение прервали.

Из отступающей от берега волны выходила девушка в длинном белом платье, с которого ручейками струилась вода. Незнакомка на ходу выжимала длинные, почти до колен, распущенные светлые волосы. Девушка подняла взгляд. Глаза у нее были прозрачные, серо-голубые, глубокие, как само море.

– Что это за музыка? – спросила блондинка.

– Моя пьеса. Нравится? – не удержался музыкант.

Странная девчонка, почему-то плавающая в неудобной одежде, конечно, не разбирается в искусстве, но так приятно слышать редкую похвалу…

– Еще не знаю, – протянула девушка. Она грациозно опустилась на мелкую гальку. – Сыграй еще раз, с самого начала.

Скрипач вновь картинно вскинул смычок. Единственная слушательница застыла, взгляд ее стал внимательным, словно девушка, как и мэтры жюри, оценивала его произведение среди сотни других.

– Эту музыку кто-нибудь слышал? – спросила она, как только смолкли звуки скрипки.

– Мало кто… Пока что мало кто, – торопливо поправился он. – Так, нравится?

– Пожалуй, да, – с улыбкой протянула незнакомка. – Хотя в иной интерпретации твоя пьеса звучала бы более эффектно. Не хочешь переложить ее для голоса?

Начинающий композитор невольно хмыкнул. Девчонка нахваталась откуда-то умных слов, но ничего не соображает в музыке.