Бархатная Принцесса (СИ)

Я выбегаю в гостиную, но Олег догоняет меня и за локоть резко разворачивает лицом к себе. На миг мне кажется, что он тряхнет меня так сильно, что глаза выкатятся из глазниц, но он просто поджимает губы в одну тонкую линию и смотрит-смотрит, словно пытается прочитать мои мысли. Пробую одернуть руку, но добиваюсь лишь того, что муж прижимает меня к себе.

— А как же «мы — семья»? — спрашивает так тихо и холодно, что волоски на руках встают дыбом. — А как же «я больше не хочу быть любовницей?» Или тереться о чужого мужика приятнее, чем помогать ему решать семейные проблемы?

— Прекрати, — прошу я. И снова попытка освободиться ничего не дает. — Ты прекрасно знаешь, что я не заставляла тебя разводиться с дулом у виска.

— Ну конечно, ты не заставляла, — язвит он. — Ты просто настойчиво дала понять, что я должен выбрать.

— Ты всегда мог выбрать жену, — огрызаюсь я.

Господи, о чем мы сейчас говорим? Разве не должны хотя бы пытаться найти способ поладить? Придумать разумный компромисс, как это делают в других семьях, как это должно быть между любящими людьми?

И меня внезапно, очень сильно, так, что подкашиваются колени, оглушает мысль: я просто его не люблю.

Вот так, без пафосных слез, без тяжелых и затяжных боев с собой я просто понимаю, что не люблю этого красивого, ухоженного, дорогого мужчину, потому что никогда не тонула в его глазах, не возрождалась, умирая, в его руках, не упивалась тем, что на моей коже остались следы его слишком крепких прикосновений.

Что я просто, как последняя сука, разрушила наши с Олегом жизни потому что никогда-никогда его не любила.

Потому что тогда просто не знала, что такое любовь.

Глава тридцать первая: Даниэла

Наш разговор совершенно внезапно сходит на «нет». Откровение гасит меня, будто свечку, и остается только слабый дымок, который едва ли осознает сам себя. Олег просто обнимает меня, словно и его подкосило признание, которое он, конечно же, не мог слышать, даже если мой мозг до сих пор посылает его громким импульсом прямо в лоб: «Я его не люблю, я его просто не люблю…» Мы стоим посреди дорогой дизайнерской мебели, в окружении свежих цветов в вазах, в приглушенном свете итальянского ночника, и все это — моя жизнь — такая же дорогая и пустая, совершенно не приспособленная для чего-то настоящего.

— Прости, родная, — мне в макушку горячо выдыхает Олег.

Сколько раз я уже это слышала? Но так невыносимо больно только сейчас, потому что это я должна просить прощения, извиняться за то, что сегодня с ним в постели я думала о другом мужчине.

— Я просто не знаю, что делать. Пока Оля будет здесь…

У него звонит телефон, и на этот раз Олег просто нажимает на «отбой», даже не глядя на экран. Мы смотрим друг на друга, и я знаю, что время для серьезного разговора точно не самое удачное. Что я сделаю, если скажу, что хочу развод, потому что между нами ничего нет? Добью его в тот момент, когда Олегу нужна поддержка?

— Поехали в больницу, — говорю, даже не пытаясь сделать вид, что разговор окончен. Мы оба знаем, что это — только пауза. Он заберет Олю, переключится на нее и сможет меня отпустить.

В больнице пусто и тихо, и нас встречает лечащий врач с целым выводком медсестер. Все они таращатся на Олега, оценивая, развешивая ярлыки на его часы, галстук, костюм. Раньше меня это задевало, теперь мне все равно, даже если все сразу начнут с ним заигрывать. Я просто протискиваюсь мимо этой «свадьбы» прямо к автомату. Стаканчик с горячим шоколадом наполняет ладонь покалывающими судорогами, и я чуть не роняю его, но знакомая рука перехватывает его за миг до падения.

— Кай? — почти шепотом.

— Мне позвонили из больницы, — говорит, быстро размешивая палочкой мой тягучий шоколад. Энергично студит его, слизывает пару капель и на губе остается крохотное пятнышко.

Я безвольно становлюсь на носочки, чтобы слизать его поцелуем, но вовремя вспоминаю, где мы, и что там, за спиной, в десятке метров, стоит мой муж, а где-то здесь, в палате, под капельницами лежит его жена.

— Пей осторожно, Принцесса. — Кай вкладывает стаканчик обратно мне в ладони и большим пальцем скользит по моей коже. Сглатывает так, что кадык чуть не режет кожу акульим плавником, и я хочу — господи, помоги! — так сильно хочу потрогать его пальцами.

Каю так идет белый тонкий свитер и темно-синее модное пальто, потертые джинсы и тяжелые ботинки, что кровь приливает к моим щекам, словно я впервые столкнулась лицом к лицу с первым красавчиком школы. И тут же леденею, когда проходящая мимо девчонка в пошло-коротком халате медсестры стреляет в Кая недвусмысленным взглядом, опускаясь глазами по груди к животу, и ниже. Я хочу стать Медузой и превратить ее в камень, а потом собственными руками затолкать в дробилку, чтобы не осталось даже крохотного кусочка, только поганая пыль.

— Какого… ты здесь делаешь? — рычит у меня из-за спины Олег.

Кай просто поднимает голову, щурится и тихо, но очень твердо говорит:

— Собираюсь послать тебя на хуй за вот такие ебанутые вопросы.

— Из-за тебя она здесь! — ревет Олег, теряя контроль.