Бархатное убийство

– Не знаю, – покачал головой водитель. – Я теперь уже не знаю, кого и чего нужно опасаться, но будет лучше, если нас никто не услышит.

– Стало быть, ты наконец решил рассказать мне какую-то тайну? – предположил Гуров. – Которую, если «по понятиям», рассказывать был не должен?

– Ну да, – кивнул Жилкин. – Не то что тайну не должен рассказывать, вы же знаете – блатным вообще нельзя с ментами сотрудничать.

– А ты себя до сих пор блатным считаешь, что ли? – удивился Гуров.

– Нет, конечно… – протянул водитель. – Но фраером себя считать тоже неохота. Ладно, это все философия! Вы про дело слушать будете?

– Буду! – решительно заявил Гуров.

– Тогда слушайте. Значит, имеются два случая. Первый вообще давно случился, еще до всех этих убийств.

– А как давно?

– Примерно месяц назад. Я, как вы заметили, люблю спортом заниматься. И не только плаванием, мне вообще нагрузки нужны, иначе плохо себя чувствую. Тут в доме зальчик есть, с тренажерами, его Егор Борисыч для себя держит. Ну, я иногда туда захожу, штангу тягаю. А еще в гору бегаю – вон там, сразу за воротами.

– Ты, я чувствую, хочешь мне рассказать о своих спортивных достижениях… – перебил его Гуров.

– Ни о каких не о достижениях! Это я просто объясняю, почему так все вышло. Значит, так. Месяц назад решил я в очередной раз побегать. Там в лесу тропочки есть – звериные, наверное, вот я по ним и бегаю. Уже знаю, где надо свернуть, так что не сбиваюсь. А в тот раз сбился. Куда-то не туда повернул, а тропа и кончилась. Мне бы назад развернуться, а я что-то заупрямился. «Дай, – думаю, – напрямик попробую». Ну, и попробовал… Тут ведь лес не такой, как наш. По нему гулять просто так не получится. Кругом кусты, колючки. В общем, заблудился основательно. Что делать – повернул и пошел прямо вниз. Все равно, думаю, где-нибудь на дорогу выйду. Шел так, шел, и вдруг вижу – велосипед стоит!

– Велосипед? Брошенный?

– В том-то и дело, что нет! Не новый, правда, и всего с одной передачей, но вполне в рабочем состоянии. И пленкой аккуратно укрыт, от дождя. Тут ведь дожди то и дело случаются…

– То есть хозяин оставил этот велосипед не на один день?

– Я так понял, что да.

– А что-нибудь еще там было?

– Да, было. Я пленку приподнял, а на багажнике лежат два мешочка, с солью и с сушеным инжиром, и топорик.

– Маленький?

– Ну, вроде туристского. Не такой уж маленький.

– Больше ничего?

– Нет, больше ничего.

– Ну, и что дальше было?

– Я вокруг походил и увидел тропочку, ведущую вниз. Начал по ней спускаться и дошел почти до самой дороги. А возле дороги она кончилась, так что пришлось опять через кусты продираться. Вышел я на дорогу, прошел по ней метров двести, и вижу – вот наши ворота, а вот и вилла.

– То есть этот велосипед был спрятан совсем близко от усадьбы?

– Ну да. От ворот к нему подниматься минут десять, не больше.

– И что ты решил?

– Что решил… – задумался водитель. – Я так понял, что этот велосипед спрятал кто-то из наших, ну, из тех, кто на вилле живет, но почему-то не хочет, чтобы остальные знали, что у него такое средство передвижения есть.

– Ладно, ты брось темнить, – решительно произнес Гуров. – Ясно ведь, что ты на кого-то подумал. На кого?

– У нас здесь трое, кто живет в поселке: Чанба, Вишняков и Эльдар Муртазин. Чанба ездит на машине, а Александр Ермолаевич и Эльдар ходят пешком. Получается, что кто-то из них имеет велосипед, но не хочет, чтобы другие об этом знали.

– А ты ни с кем об этом не говорил? Не спрашивал? – поинтересовался Гуров.

– Нет, не спрашивал. Меня в лагере приучили не совать нос в чужие дела. Если человек не хочет, чтобы о его велосипеде знали, – это его право. И я лишних вопросов никому не задаю.

– И ты никому про этот велосипед не рассказывал?

– Нет.

– А больше к этому месту не наведывался? Не проверял – стоит или нет?

– Нет, не наведывался, – покачал головой Жилкин.

– Скажи, а почему ты сейчас решил мне об этом рассказать?

– Мне кажется, вам сейчас всякая мелочь важна, особенно такая, которую человек скрывает. Если кто-то добирается от поселка до виллы быстрее, чем на своих двоих, причем тайно, – это может оказаться важно.

– Да, ты правильно рассудил, – согласился сыщик. – Хорошо, а какой второй случай?

– Второй произошел как раз перед тем, как Петра убили, дня за два перед этим. Но это и не случай даже, а так, пустяк. Я о нем и забыл даже. Только потом, уже когда Петра убили, а затем и Настю, вспомнил.

– Ладно, рассказывай свой пустяк. А я уж решу, пустяк это или нет, – сказал Гуров.

– Дело было вечером, уже почти ночью, – начал рассказывать водитель. – Я как раз сходил к морю, искупался. Там, кроме меня, помню, еще Татьяна плавала, мы с ней парой слов перекинулись… Потом я оделся, поднялся в парк. Чувствую – нет, недостаточно нагрузился, надо еще.

– Нагрузился? – не понял его Гуров. – Выпил, что ли?