Бархатные коготки

Она отодвинула стул и прошла на другую сторону кухни, к буфету. Открыв дверцу, она достала громадную кофемолку и коробку. На ее лице не отражалось никакого чувства, но она двигалась так, словно очень устала. У нее была плоская грудь, плоские бедра и плоские стопы, которые лишали ее шаги эластичности. В ее поведении сквозили уныние и подавленность.

Девушка повернулась к Мейсону и улыбнулась ему полными, красивыми губами.

- Вы из полиции? - спросила она.

Мейсон покачал головой.

- Нет, я адвокат Перри Мейсон и здесь по просьбе миссис Белтер. Это я вызвал полицию.

- А-а, - сказала Нора Вейт. - Я слышала о вас.

Мейсон повернулся к ее матери.

- Вы неважно себя чувствуете, может быть, лучше мне заварить кофе? предложил он.

- Нет, - ответила она таким же сухим, бесцветным голосом. - Я справлюсь.

Она насыпала в емкость кофе, налила в кофеварку воды и, подойдя к кухонной плите, зажгла газ. Некоторое время она смотрела на кофеварку, а потом все тем же тяжелым шагом вернулась к своему стулу. Села, сплела руки на коленях и застыла, уставив неподвижный взгляд в стол.

Нора Вейт подняла взгляд на Мейсона.

- Боже, это было ужасно!

Мейсон кивнул.

- Вы не слышали выстрела? - спросил он между прочим.

Девушка покачала головой:

- Нет, я спала, как убитая. Откровенно говоря, я проснулась только тогда, когда пришел один из полицейских. Они поли матушку наверх и, наверное, вообще не знали, что я сплю в соседней комнате. Они хотели осмотреть служебные помещения, пока матушка находилась наверху. Я проснулась и вижу, что рядом с моей постелью стоит какой-то мужчина и пялится на меня.

Она опустила глаза и тихо захихикала, давая понять, что не считает приключение особенно неприятным.

- И что? - спросил Мейсон.

- Они вели себя так, точно поймали меня с дымящимся револьвером в руке. Велели мне одеться, не спускали с меня глаз даже тогда, когда я одевалась. Потом взяли меня наверх, на допрос.

- И что вы им сказали? - заинтересовался Мейсон.

- Правду. Что я легла спать и сразу же заснула, а когда проснулась, то этот полицейский стоял рядом с моей постелью и пялился. - Довольная собой, она через минуту добавила: - Они мне поверили.

Ее мать продолжала сидеть сплетя руки на коленях и уткнув взгляд в стол.

- И вы ничего не видели и не слышали? - продолжал расспрашивать Мейсон.

- Ничегошеньки.

- И ни о чем не догадываетесь?

- Ни о чем, - встряхнула она головой, - что можно было бы повторить вслух.

- А то, - кинул он на нее острый взгляд, - что не годиться для повторения?

- Конечно, - кивнула она, - я здесь только неделю, но за это время...

- Нора! - оборвала ее мать голосом, который вдруг потерял свою сухость и прогремел как хлопок кнутом.

Девушка умолкла, Перри Мейсон бросил взгляд на мать. Та даже не подняла глаз от стола, когда он обратился к ней:

- Вы также ничего не слышали, миссис Вейт?

- Я здесь прислуга. Ничего не вижу, ничего не слышу.

- Это очень похвально в вашем положении, пока дело идет о мелочах. Но, я не знаю, будет ли полиция придерживаться этого мнения в деле об убийстве и не будете ли вы вынуждены вспомнить все, что видели и слышали.

- Я ничего не видела, - сказала она не дрогнув лицом.

- И не слышали?

- Нет.

Мейсон косо посмотрел на нее. Он чувствовал, что женщина что-то скрывает.

- Полицейским вы отвечали так же?

- Кофе сейчас закипит. Может быть убавите газ, чтобы оно не выкипело?

Мейсон повернулся к плите. Из кофейника начинал подниматься пар.

- Я буду присматривать за кофе, а тем временем хотел бы узнать, отвечали ли вы полицейским таким же образом.

- Каким образом?

- Так же, как сейчас.

- Я сказала им тоже самое: что ничего не видела и ничего не слышала.

Нора Вейт захихикала.

- Это версия, от которой матушка не отступится, - заметила она.

- Нора! - обрезала ее мать.

Мейсон не спускал глаз с обеих женщин. Его лицо оставалось совершенно спокойным, только глаза были твердыми и настороженными.

- Вы знаете, миссис Вейт, я адвокат. Если вы можете что-то сказать, то сейчас самое время для этого, лучше не придумаешь.

- М-мм, - ответила бесцветно миссис Вейт.

- Что это значит?

- Я согласна с тем, что лучше не придумаешь.

Минуту царила тишина.

- И что? - спросил Мейсон.

- Мне нечего сказать, - закончила она, по-прежнему глядя в стол.

В эту минуту вода в кофеварке стала булькать. Мейсон убавил пламя.

- Я достану чашки и блюдца, - сказала девушка, срываясь с места.

- Сиди, Нора, - скомандовала ей мать. - Я сама этим займусь. - Она отодвинула стул, подошла к буфету, достала несколько чашек и блюдечек. Сойдут им и эти.

- Но, матушка, - возразила Нора, - это чашки для шофера и прислуги.

- Ведь это же полицейские. Какая разница?

- Большая разница.

- Это мое дело. Ты знаешь, что сказал хозяин, если бы был жив? Не дал бы им вообще ничего.

- Но, он умер, - ответила Нора. - Теперь здесь будет хозяйничать миссис Белтер.

Миссис Вейт повернулась и посмотрела на дочь своими глубоко посаженными, матовыми глазами.

- Я в этом не уверена, - заявила экономка.

Мейсон налил кофе в чашки, после чего снова слил его в кофеварку. Когда он повторил эту операцию во второй раз, кофе был черным и дымящимся.