Бархатные коготки

- Вы можете точно сказать, где вы были в то время, когда было совершено преступление? - устало спросил он.

Гриффина залил румянец.

- Мне очень жаль, сержант, но я не могу.

- Почему?

- Потому что во-первых не знаю, когда было совершено преступление, а во-вторых, даже если бы мне это было известно, я не смог бы вспомнить, где я тогда находился. Я боюсь, что немного перебрал сегодня. Вначале я был в обществе одной молодой особы, а попрощавшись с ней, заглянул еще в пару приятных мест. Когда я хотел вернуться домой, у меня спустила проклятая шина, и я понимал, что слишком пьян, чтобы починить ее. Я пытался найти какой-нибудь гараж, чтобы оставить автомобиль и взять такси, но лило как из ведра. В результате я ехал и ехал на проклятой спущенной шине и это, должно быть, тянулось целый век.

- Действительно, шина порвана в клочья, - признал Хоффман. - Кстати, кто-нибудь еще знал о завещании вашего дяди? Видел его кто-нибудь, кроме вас?

- Да. Мой адвокат.

- Так у вас есть адвокат?

- Конечно. Что в этом удивительного?

- Кто является вашим адвокатом?

- Артур Этвуд. У него офис в Мьютуэлле.

Сержант Хоффман повернулся к Мейсону:

- Я о таком не слышал. Вы его знаете Мейсон?

- Да, я имел с ним пару раз дела. Такой лысый, приземистый... Специализировался когда-то по делам возмещений за телесные повреждения. Кажется он, как правило, устраивал дела без Суда и получал хорошие возмещения.

- Как случилось, что вы видели завещание в присутствии своего адвоката? - обратился Хоффман к Гриффину. - Это довольно необычно, чтобы завещатель приглашал наследника вместе с его адвокатом для того, чтобы показать им завещание.

Гриффин сжал губы.

- Об этом вам придется поговорить с моим адвокатом. Я не хочу в это соваться. Это сложное дело, я не желаю об этом дискутировать.

- Хватит крутить! - рявкнул сержант Хоффман. - Говорите, как все было! Быстро!

- Что это означает? - спросил Гриффин.

Хоффман повернулся лицом к молодому человеку и взглянул на него сверху вниз. Челюсть у сержанта слегка выдвинулась вперед, терпеливые глаза приобрели вдруг жесткое выражение.

- Это значит, мистер Гриффин, что подобный номер у вас не пройдет. Вы пытаетесь кого-то покрывать или играть в джентльмена. Одно или другое. Это вам не удастся. Или вы мне сейчас же скажете то, что знаете, или поедем с нами в Управление.

Гриффин стал покраснел от гнева:

- Вы что себе позволяете, сержант? Не слишком ли резко начинаете?

- Меня мало трогает, как я начинаю. Дело идет об убийстве, а вы сидите в кресле и играете со мной в кошки-мышки. Ну, отвечайте, быстро! О чем был тогда разговор и как случилось, что дядя показал завещание вам и вашему адвокату?

- Вы, наверное, понимаете, что я говорю под принуждением?

- Понимаю, понимаю. Говорите.

- Итак, - начал Гриффин, явно затягивая, - я уже дал вам понять, что дядя Джордж не лучшим образом жил со своей женой. Он рассчитывал подать на развод, если ему удастся достать доказательства ее неверности. У нас с дядей были общие интересы и однажды, когда мы разговаривали втроем, с нами был мистер Этвуд, дядя вдруг достал завещание. Мне было неловко, у меня не было желания в это углубляться, но Этвуд подошел к делу как адвокат.

Гриффин повернулся к Мейсону:

- Я думаю, что вы понимаете ситуацию, правда? Кажется, вы ведь также адвокат.

Хоффман не спускал глаз с лица Гриффина.

- Не отвлекайтесь, мистер Гриффин, - посоветовал полицейский. Рассказывайте, что было дальше?

- Дядя Джордж принялся острить в адрес жены, после чего показал нам какую-то бумагу и спросил мистера Этвуда, как адвоката, имеет ли юридическую силу завещание, написанное завещателем собственноручно или также требуется подтверждение двух свидетелей? Еще дядя сказал, что написал завещание, но опасается попыток опротестовать его, поскольку слишком мало отписал супруге. Он сказал, что завещал ей всего пять тысяч долларов, и добавил, что все остальное останется мне.

- Значит, вы не читали сам текст завещания? - спросил сержант.

- Собственно, нет, - ответил Гриффин. - Ну, по крайней мере, я не изучал его внимательно, вчитываясь в каждое слово. Я лишь бросил беглый взгляд на него и увидел, что оно написано почерком дяди Джорджа. Ну, и он ведь сам все сказал. Мистер Этвуд просмотрел завещание более тщательно.

- И что было дальше? - спросил полицейский.

- Это все, - ответил молодой человек.

- Нет, не все, - настаивал Хоффман. - Что было дальше?

Гриффин пожал плечами:

- Ну, дядя чего-то еще говорил, ну, разные вещи. Я не очень-то внимательно слушал, и сейчас почти не припоминаю...

- Вы прекратите свои выкрутасы или нет? - не выдержал Хоффман. - Что еще говорил мистер Белтер?