Бархатный ангел

Она качает головой. — Он так и не понял чего-то: таких вещей из людей не вытравишь. Как бы ты ни старался. Природа иногда значит гораздо больше, чем воспитание. Виталий предполагал, что, поскольку его отношения были транзакционными, то же самое будет и с его сыновьями. Он никогда не предвидел этого.

— Какая часть?

— Связь моих сыновей друг с другом. Исаак защищал Богдана на каждом шагу. Это причина, по которой у него было какое-то подобие детства.

Я думаю о тех шрамах на предплечье Исаака, и чувствую, как мое сердце сжимается при виде десятилетнего мальчика, стоящего перед своим младшим братом, словно живой щит.

— Исаак дал отпор Виталию.

— Для Богдана, да. Он делал это снова и снова. Виталий понял, что если он нажмет, то проиграет битву. Но он решил сосредоточиться на том факте, что Исаак в таком юном возрасте был достаточно сильным и смелым, чтобы противостоять ему. Это предвещало хороший день, когда Исаак возьмет на себя управление.

— Нет никого сильнее Исаака, — мягко говорю я.

Никита улыбается. — Он хотел бы услышать, как ты это скажешь. Виталий бы тоже. Но не обманывайся его блестящими доспехами, Камила. Каждому человеку нужен кто-то, кто поможет ему нести его бремя. Даже я.

То, как меняется выражение ее лица, сразу меня сбивает с толку. Такое ощущение, что мы долго крутились вокруг чего-то скрытого, и я только сейчас понимаю, о чем она на самом деле пришла поговорить.

— Кого ты выбрала, чтобы помочь тебе нести свое бремя? — спрашиваю я, тщательно подбирая слова.

Она улыбается, как учитель, чей ценный ученик понимает урок. — Человека, который был добр ко мне.

Она говорит это по-всякому, но словами: у меня был роман. Наверное, с кем-то из близких Виталию, если предположить. Возможно, один из его лейтенантов.

Кто-то поклялся защищать его и его семью.

— Это было смело с твоей стороны, — говорю я без осуждения.

Никита пожимает плечами. — Не совсем. Я была в отчаянии. Ослепленная одиночеством и безнадежностью. Я хотела побега. Мне нужно было за что-то зацепиться. Жизнь не стоила того, чтобы жить, если это означало жить в тени Виталия.

— Ты была в него влюблена? — спрашиваю я, гадая, не перегнула ли я порог.

Но Никита, похоже, не против. — Очень, — мягко говорит она.

Даже сейчас я чувствую безотлагательность ее чувств. Интересно, сколько лет она держала эти вещи при себе. Как это должно быть тяжело. Как отчужденно.

— А Виталий когда-нибудь узнал?

— Нет. Он этого не узнал, и я унесла этот секрет с собой в могилу. До настоящего времени.

Я смотрю на нее в шоке. — Ты имеешь в виду, что я первая, кому ты рассказала?

— Да.

— Почему?

— Ты тоже посторонняя, как и я.

— Ты не поощряешь меня заводить роман, не так ли? — спрашиваю я, пытаясь и безуспешно пошутить.

— О, я знаю, что такого риска нет.

Я хмурюсь. — И почему так?

— Потому что ты любишь моего сына, — уверенно говорит Никита.

Я подумываю о том, чтобы отрицать это, но я не хочу портить этот разговор ложью. Есть что сказать о честности. Может строить мосты, сокращать расстояния. Заводить друзей.

Нас прерывают, когда одна из служанок входит в сад. — Мэм, — говорит она мне. — Ваша сестра и ее семья здесь.

Никита встает на ноги. — Я дам тебе немного уединения.

— Тебе не нужно уходить.

Она улыбается. — Это мило с твоей стороны, но я не хочу мешать твоему воссоединению. Я уверена, что встречусь с ними в другой раз.

С этими словами она берет свою чашку кофе и вылетает из сада по тропинке, ведущей в сторону от дома. Я поднимаюсь на ноги и оглядываюсь в поисках Джо, но на данный момент она вне поля зрения. Я слышу, как она топает через ближайшую изгородь.

Прежде чем я успеваю позвать ее, Бри сворачивает за угол.

Я стою в шоке, глядя на свою старшую сестру впервые за более чем два года. Мне требуется абсурдно много времени, чтобы вспомнить, как использовать слова.

— Бри!

— О, Ками! — она плачет.

Мы бросаемся в объятия друг друга в довольно хорошей имитации сцены из романтического фильма. Мы крепко обнимаем друг друга, пока я пытаюсь сдержать слезы, которые вот-вот зальют мои щеки.

Когда мы, наконец, расходимся, я понимаю, что Бри проиграла битву из-за собственных слез.

— Ты слишком чувствительная, — упрекаю я ее, вытирая слезы.

Она смеется. — Стать матерью делает это для тебя. Где Джо?

— Не волнуйся, она будет здесь. Она ушла исследовать сады.

— Круто! Здесь есть динозавры?

Я оборачиваюсь и вижу Джейка и мальчиков. Я подбегаю и обнимаю каждого, пораженная тем, как сильно выросли сыновья Бри за последние пару лет.

Это заставляет меня чувствовать себя старой. Заставляет меня вспомнить, сколько времени я провела вдали от них.

Бри качает головой. — Ками, это место… Это потрясающе!

Джейк смотрит на меня широко раскрытыми глазами. — «Удивительно» даже не начинает охватывать это. Это полноценная роскошь. Ты вела светскую жизнь, да?

Я бросаю на шурина раздраженный взгляд. — Я бы не стала так говорить. Но да, здесь определенно комфортно.

— ТЕТЯ БРИ!