Бархатный ангел

— Я тебя тоже знаю, Исаак Воробьев. Ты делаешь это. Скажи что-нибудь жестокое, чтобы оттолкнуть меня. Ну, угадай что? Здесь жизнь моей дочери в опасности, так что ничего, что ты можешь сказать, не будет иметь ни малейшего значения. Ты хочешь назвать меня трусихой, шлюхой, обузой? Давай, прямо сейчас. Я приму каждое твое оскорбление в мой адрес. Потому что нет ничего, чего бы я не сделала для Джо.

Вероятно, она даже не подозревает, насколько великолепна в этот момент. Я не могу не стоять и смотреть на нее. То, как ее глаза сливаются с волосами. Ее красота кажется еще более яркой из-за вновь обретенной уверенности в ее глазах.

Но я не могу сказать ей эти вещи. Я не могу сказать ей, что она лучшая часть меня.

Как Джо лучшая часть нас обоих. Я не могу сказать ей, что она мне нужна, я люблю ее.

Потому что мой отец давно научил меня, что слабость убивает.

— Спасибо за речь. Ответ по-прежнему нет.

Сначала она сильно напрягается, а затем снова кидается в бой. — Исаак, если я собираюсь быть частью этой жизни, ты должен включить меня в нее.

Я качаю головой. — Ты будешь частью моей жизни. Но Братва не для тебя.

— Ты не можешь этого сделать.

— Смотри на меня.

Я нажимаю кнопку, которая имеет прямую связь с моими людьми. Это тихий спусковой механизм, поэтому Камила его даже не замечает. Она и так слишком зла.

— Я могу попробовать поговорить с Максимом, — говорит она.

Я насмешливо фыркаю. — Я уверен, что все пройдет замечательно.

— У нас есть история.

— Эта история полетела к чертям в тот момент, когда ты решила остаться со мной, — указываю я. — Ты сделала свой выбор, Камила. И он тебе этого не простит. Как ты думаешь, почему он вообще взял Джо?

Ее глаза расширяются. — Ты думаешь… ты думаешь, он причинит ей боль?

Чистая правда в том, что я не знаю. Но сказать Камилле, это просто сломает ее.

— Она ему нужна для рычага, — говорю я вместо этого. — Он пока ничего ей не сделает.

Я вижу слезы, наворачивающиеся на ее глаза, но она не дает им пролиться. — Исаак, мы должны вернуть ее.

— Как я уже сказал, я работаю над этим.

Она делает шаг ближе и кладет руку мне на плечо. — Пожалуйста, — умоляет она, — позвольте мне помочь тебе.

Через ее плечо я замечаю, что двое моих людей бесшумно входят в комнату. Они стоят на своем, ожидая моих указаний.

— Я сказал нет.

— Почему? — возражает она. — Потому что я гражданская? Потому что я женщина?

Я качаю головой. — Я не держу тебя здесь, потому что ты женщина. Я держу тебя здесь, потому что ты моя чертова женщина.

Затем я киваю мужчинам. Они подходят как один и хватают ее.

Ее глаза расширяются, когда она понимает, что происходит. Она начинает метаться в их объятиях. — Нет, нет, ты не можешь этого сделать. Исаак. ИСААК!

— Отведите ее в ее комнату и заприте ее там, — приказываю я мужчинам.

Они тащат ее, когда она кричит. Но меня это не трогает. Ни в малейшей степени — потому что я знаю, что пока меня нет, она будет в безопасности.

И это одной вещью меньше, о которой мне, черт возьми, нужно беспокоиться.

37 КАМИЛА

— Нет нет нет! Отпустите меня, гребаные ублюдки!

Двое охранников, сжимающих мои руки, не говорят ни слова. Их лица — маски из камня. Я изо всех сил борюсь, но это только заставляет их сжимать меня крепче.

Я замечаю, как в углу проходит высокая тень, и вытягиваю шею назад. — Подожди, — отчаянно говорю я. — Подожди! Богдан. Богдан!

Он отступает назад и медленно приближается ко мне. Один взгляд на его лицо говорит мне, что я лаю не на то дерево. Я стараюсь во всяком случае.

— Богдан, ты должен заставить их освободить меня. Они тебя послушают.

Его взгляд скользит по двум охранникам, а затем он качает головой. — Их приказы исходят непосредственно от Исаака, Камила. Я никак не могу переубедить его. Даже если бы я мог, они бы меня не послушали.

— Иисус, тогда выбей из них свет.

Он виновато смотрит на меня. — Мне жаль.

— Ты даже не попытаешься мне помочь?

— Исаак хочет, чтобы ты была в безопасности, Камила.

— У них моя дочь Богдан! — Я кричу. — И я могла бы помочь вернуть ее.

Он просто снова качает головой. — Выставлять себя напоказ Максиму — плохая идея. Мало того, что у него будет Джо, у него будет хороший шанс заполучить и тебя.

— Тогда поговори с Исааком, — умоляю я. — Поговори с ним и убеди его взять меня с собой.

Он вздыхает. — Прости, Камила.

— Не извиняйся, черт возьми, — кричу я. — Помоги мне!

— Я уже на тонком льду с ним.

— Так ты даже не попытаешься?

Богдан кивает охранникам в последний раз. — Я ничего не могу сделать, Камила. Он принял решение.

Я снова начинаю кричать — на этот раз без слов, только мучение, — пока охранники продолжают нести меня через особняк к моей комнате. Богдан поворачивает за угол и исчезает.

— Трус! — Я кричу ему вслед.

Когда мы добираемся до моей комнаты, они провожают меня внутрь и быстро удаляются. Замок щелкает, зловещий стук говорит: «Ты никогда не выберешься отсюда».

Я все равно подбегаю к двери и стучу кулаками по твердому дереву. Не то чтобы это помогло. Как и все остальное в этом проклятом гребаном доме, она совершенно не поддается.

Но с каких это пор меня это останавливало?