Бархатный отпуск

Комок подступил к горлу. Ни о какой влюбленности не могло идти речи. Старое предательство не пережила еще до конца. Смешная дурочка… Возомнила, будто и в самом деле могла понравиться Олегу! Где он и где я! И даже то, что за последние сутки я вспоминала свою неудачную любовь несколько раз, уже являлось дурной вестью.

Отношения пока не для меня. А с Федором и подавно. Я его не интересую, это ж ясно, как божий день. Взял, а потом холодно выпроводил. Вот и не стоит продолжать. Потому что также холодно он выпроводит меня из жизни, когда наш договор закончится. А я? Что я? Поеду продавать дальше свое молоко…

Гордо проглотила слюну. Хотелось себя пожалеть. Не стала. В конце концов, сколько можно.

С силой бухнулась на подушку, натягивая на голову одеяло. Спать оставалось не более трех часов.

Будильник ворвался в мое сознание яростным тигром. Он хотел меня сожрать и растоптать – снова сморозила чушь из ассоциаций, это я могу. Поднялась с кровати и поплелась в душ, зевая и растирая обнаженные плечи. Прохладно. За окном было хмуро – верный признак того, что позагорать снова не удастся. Бархатный сезон требовал, чтобы я закуталась в этот самый бархат и, получив веселый пинок обстоятельств, обреченно, но с радостной улыбкой на отдыхающем лице поплелась выполнять свои прописанные договором обязанности.

Прохладные струи возвращали мне мое потерянное после шаманского обряда чувство юмора. Ну, вот. Теперь в моей скудной копилке появились, наконец, те самые воспоминания, о которых рассказывать стыдно, а вспомнить приятно. Тело тут же отозвалось приятной усталостью и легким томлением в животе.

Это же курортный роман. Мысли прочь! Размышлять о рациональности выбора, а также о мелких деталях случившегося буду долгими зимними вечерами, укутавшись в теплый плед и вдыхая аромат горячего свежесваренного кофе…

Упс! Кстати о кофе! Время поджимало и требовало, чтобы я поторопилась. Выбрала на этот раз коротенькое простое платье нежно-голубого цвета, слегка приталенное, однотонное и такого же цвета тапочки. Волосы собрала на затылке в высокую прическу, заколола шпильками с жемчужинками на концах. Получилось нежно. Даже чересчур. Вставила в уши гвоздики, чтобы быть похожей на наивную школьницу. Оценивая свой стыд, понимаю, что ушла от них не далеко. Дополнила образ, приклеив у острого кончика брови стразинку. Из украшений выбрала серебряную цепочку с кулоном из лунного камня и крупный витой браслет, тоже из серебра. На моей загорелой коже серый металл смотрелся богато.

Медленно подошла к бунгало своего босса и прислушалась у двери. Какое-то непонятное шуршание и легкий писк раздавались изнутри. Аккуратно открыла дверь и вошла, тихо затворив ее за собой, чтобы не разбудить хозяина, перевести дыхание и как-то осмотреться после произошедшего накануне…

Дико пища, на меня бежала серая жирная крыса! Я быстро сообразила, что снова открыть и закрыть дверь я не успею. Все, что я успела сделать, закричала изо всех сил и зажмурилась…

В следующий момент почти у самых моих ног бухнулось что-то тяжелое, похожее на мешок. Крыса по-прежнему неистово пищала. Но этот самый мешок, по-видимому, ее основательно придавил. Я сообразила, что нужно открыть глаза и бежать, пока можно и пока крыса не вырвалась из-под того самого…

Открыла глаза. Передо мной сидела Дуся, удерживая в зубах трепещущегося грызуна. В самом конце бунгало, едва улыбаясь, стоял Федор, в своих коротких белых шортах, блистая бронзовым загаром мускулистого тела.

– Ты вовремя, – похвалил он, словно старшеклассница, в моем лице, разумеется, перед самым звонком зашла в класс. – Рыси должны непременно охотиться, чтобы не терять своих инстинктов. Поэтому ежедневно нужно давать ей какую-нибудь жертву. Сегодня крыса, завтра – цыпленок, послезавтра кролика.

– Как кролика? – переспросила я с возмущением. – Живого кролика?

– Именно. Это важно для Дуси. Она так привыкла.

– Надеюсь, я не буду в этом участвовать? – с трудом сдерживая рвотные позывы от вида растерзанной тут же крысы, я старалась дышать через раз, опасаясь, что запах крови этого мерзкого грызуна проникнет мне в нос.

– Напротив, – возразил Федор, – ты же помнишь, что это прописано договором?

Нет! Я не помнила! Я не помнила ровным счетом ни единой строчки, под которыми поставила свою подпись. И где мой экземпляр договора, я тоже не имела никакого понятия. Но ведь он же мне его отдавал! Точно отдавал! Как же я не подумала в спокойной обстановке перечитать его?

– Не волнуйся. Живность ей нужно давать всего лишь раз в день. Остальные два приема она питается отборной вакуумированной говядиной. Я в душ. Позаботься, плиз, о кофе. Очень хочется, знаешь ли после доброго вечера и жаркой ночи, – и он подмигнул мне так, что мои щеки запылали.

Я, стараясь не задеть мурчащего от удовольствия хищника и пятясь опасливо назад, нащупала кофемашину. Сообразив, что Дусе до меня нет никакого дела, принялась за промывку. Ничуть не удивилась наличию свежих ароматных булочек. Кто-то из ливреек приходит раньше меня. Да и встает, чтобы испечь… Хотя, наверное, они из ресторана.