Барклай-де-Толли

«Русские и пруссаки не одержали победы, но не были и разбиты, стяжав славу мужественного сопротивления. Ни один из наших батальонов и эскадронов не был расстроен. <…> Наполеон не взял ни пушки, ни знамени, ни повозки у армии, двое суток с ним боровшейся, и, наконец, отступившей среди прекрасного майского дня, когда сам он потерял два орудия, отбитые русскими конными партиями на левом крыле. Данный Наполеону под Бауценом отпор и беспрепятственное отступление, совершившееся без малейшей потери, были неоспоримыми доказательствами нравственного превосходства союзных войск в сравнении с наполеоновыми, новым благодетельным плодом нашей Отечественной войны, поглотившей старые полки завоевателя» [100. С. 214].

Бауценское сражение изменило положение Барклая-де-Толли в армии. В тяжелом бою он показал себя очень хорошо, «долго оспаривал у неприятеля место сражения» и «нарушил все предположения Наполеона, который, поручая начальство своим левым флангом маршалу Нею, приказал ему обойти наше правое крыло» [11. С. 363].

А вот граф Витгенштейн «с ролью Главнокомандующего не справился — это был не его уровень» [24. С. 327].

Вскоре после сражения он представил императору Александру следующее донесение:

«Теперь прибыл к армии генерал Барклай-де-Толли, который гораздо меня старее и у которого я всегда находился в команде, и ныне я почту за удовольствие быть под его начальством. При соединении армии необходимо быть одному начальнику; я до сих пор всем распоряжал именем Вашего Императорского Величества, находясь при Вашей квартире, а посему не мог никто и обижаться тем. Но как теперь, по случаю ретирады, я не могу быть всегда при Вашем Величестве, то считаю сие уже неудобным, не сделав кому-либо через то оскорбления, ибо в армии многих я моложе» [100. С. 228].

На основании этого донесения Барклай-де-Толли «получил повеление явиться к государю для личных объяснений» [100. С. 224].

Причиной этого приглашения оказалось намерение императора вверить Михаилу Богдановичу начальство над всеми союзными русско-прусскими войсками вместо графа Витгенштейна. Соответствующий приказ последовал 17 (29) мая. Почти одновременно с этим прусский король пожаловал Михаилу Богдановичу орден Черного Орла.

Во главе русско-прусской армии

Итак, Михаил Богданович встал во главе объединенной русско-прусской армии, которая насчитывала 140 батальонов, 182 эскадрона, 29 казачьих полков и 340 орудий [106. С. 236].

Произошло это как раз накануне перемирия с Наполеоном. Сначала оно было заключено на 36 часов, затем его продлили до 20 июня, а потом — еще на три недели. Делалось это для того, чтобы «дать Австрии время закончить свою тайную мобилизацию. Наполеон, также желавший завершить свою подготовку, не возражал, хотя у него не было иллюзий насчет будущего исхода» [147. С. 547].

29 июля (10 августа) Австрия объявила войну Франции.

«После заключения перемирия союзные и французские войска пошли за демаркационные черты и расположились на пространных квартирах. Авангарды наши оставлены были на биваках с приказанием: соблюдать строго военные предосторожности для избежания внезапного нападения, и не допускать жителей иметь сообщение с нейтральной полосой и краем, занятым неприятелями» [100. С. 259].

В это время Барклай-де-Толли занимался устройством своей армии. Например, «несколько дней он не мог узнать истинного счета оной, сначала полагали ее… во сто тысяч, потом в семьдесят, а на поверку вышло, что она состояла из девяноста тысяч. Сие происходило оттого, что полки были перемешаны, что некоторые дивизии и бригады имели полки, вовсе к ним не принадлежавшие, другие же полки примыкали к чужим дивизиям, не зная, где отыскать настоящих своих начальников» [98. С. 347].

После окончания перемирия армия Барклая-де-Толли вошла в состав Богемской армии союзников под командованием австрийского генерал-фельдмаршала Шварценберга, еще совсем недавно воевавшего против России.

Князь Шварценберг, главнокомандующий австрийской армией, попросил Барклая-де-Толли сообщить ему план военных действий. Не удовлетворить его желание было нельзя, однако между русским и австрийским дворами тогда еще не существовало должного союза, а посему «надлежало в сем случае поступить с некоторой осмотрительностью» [96. С. 195].

Барклай-де-Толли отправил к австрийскому фельдмаршалу К. Ф. Толя, которому поручил объяснить предположения Александра I, касающиеся действий после перемирия. При этом генерал-майору Толю было дано наставление, чтобы он «в особенности дал почувствовать князю Шварценбергу, с каким тщанием мы старались сохранять наши силы, доколе приготовления австрийцев к войне не были еще окончены» [96. С. 196]. Он должен был объяснить, что именно поэтому союзники, чтобы выиграть время, только и делали, что отходили назад.