Барлиона. Бард (СИ)

— Я, — Влад с кряхтением сполз на землю с командирского кресла своего «Пылесоса». — Вот удел владельцев «комфортабельных городских малолитражек», — с шутливой надменностью в голосе сообщил он, — ходить ногами там, где другие гордо едут!

— В твоём случае надо добавить «Молясь, чтоб под их жопой не рассыпались», — тут же вставил Паша. — Когда твоя «Антилопа Гну» на повороте заскрипела — я уже думал хватать Киру в охапку и катапультироваться на фиг, пока под обломками не погребло.

— Не льсти этим обломкам, они разве что канарейку погрести способны, — поправила я друга под всеобщее одобрительное ржание.

— Зато это будет королевская канарейка! — ничуть не смущённый Влад гордо воздел свой шнобель и направился встречать остальную часть компании.

— Кира! — возмущённо заорали в два голоса за моей спиной.

Обернувшись, я увидела Сашку, улепётывающего в лес с куском мяса в зубах. Убежал он, правда, недалеко — ровно до первых деревьев, где с невозмутимым видом вернулся к сбору дров, пережёвывая уворованое.

— Это ж разведос, дикий человек, — попенял мне Хам. — Ты б видела, что они в лесах своих жрут.

Немного странно было видеть взрослых людей, разменявших четвёртый десяток, и при этом дурачащихся с совершенно детской непосредственностью. Странно, но очень приятно. Честно говоря, достали уже люди, строящие из себя больших боссов, успешных бизнесменов и прочих брутальных альфа-самцов. Моё мнение о людях, конечно, изрядно испорчено корпоративами, на которых каждый стремится перещеголять других достижениями, причём зачастую никчёмными, или вовсе не существующими. Трёп о новом автомобиле престиж-класса, о пополнении в коллекции «агрессивного железа», пользоваться которым коллекционер не умеет, высокомерные рассуждения о том, как кто-то «нормально приподнялся» — подобное всегда вызывало у меня искреннее недоумение. Что за удовольствие строить из себя кого-то, кем ты на самом деле не являешься? Профукивать собственную жизнь, пытаясь прожить чужую? Наверное потому мне всегда было уютней в компании безалаберных друзей. Они хоть и оболтусы, но настоящие.

Такими же были и Пашкины друзья. И пусть за их весёлой беззаботностью временами угадывалось притаившееся нечто — тёмное, мрачное и недоброе, — они жадно спешили жить, наслаждаясь любой малостью и не боясь показаться кому-то смешными.

А, меж тем, жизнь в лагере кипела. Вопреки тайным опасениям остаться без шашлыков из-за раздолбайства некоторых несознательных личностей, костёр всё же разгорелся, а Хам, периодически отвлекающийся, чтобы то отогнать лезущего под руку Сашку, то принять рюмочку, принялся укладывать мясо на сетку.

— Так сочнее, — пояснил он, перехватив мой удивлённый взгляд. — Шампур мясо протыкает, и из-за этого вытекает сок. А так вот получается куда лучше. О, наши, — он ткнул пальцем в сторону появившейся из-за деревьев компании.

«Наших» я знала заочно, только по рассказам ребят. Три парня и две девушки — все мои ровесники, — к моему удивлению оказались гражданскими. Я-то грешным делом думала, что все Пашкины друзья служивые. Новые знакомые оказались удивительно приятными и открытыми людьми. Не было столь частых при первом знакомстве оценивающих взглядов и шепотков за спиной, неискренних проявлений восторга от встречи, или, напротив, игнорирования. Все просто представились и тут же включились в работу по обустройству лагеря, технично и ненавязчиво припахав меня наравне с прочими к уборке валявшегося в лесу мусора.

— Это не люди, это свиньи тут были, — Влад брезгливо подцепил веткой использованный презерватив и закинул в мешок к остальному мусору.

— Найти, и прикопать, — поддержал его Хам, орудуя лопатой с такой яростью, слово уже прикапывал намусоривших тут отдыхающих, — Так хватит?

Он выпрямился, стоя в вырытой для утилизации мусора яме, и вытер платком блестящую от пота лысину.

— За глаза, — кивнул Котофей. — Отходи…

Хам вылез, и в яму полетел первый пластиковый мешок. Вообще эти мешки меня весьма заинтриговали: зелёные, с непонятной цифро-буквенной комбинацией на боку, они были снабжены вакуумной застёжкой и леской с колечком.

— Пааберегись! — весело заорал Сашка и дёрнул это самое колечко. Из ямы пыхнуло жаром и взлетело лёгкое облачно пепла. И всё — от пакета, набитого пустыми бутылками, жестянками из-под пива и прочим мусором, не осталось ничего.

— Мы так там мусор утилизируем, — пояснил мне Влад, закидывая в яму следующий мешок. «Там», как я поняла, — это в Африке.

— Дёрнуть хочешь? — поинтересовался сапёр, протягивая мне колечко.

— А руки у меня на месте останутся? — на всякий случай поинтересовалась я, но колечко, естественно, взяла.

— Ну ты же не собираешься пакет в руках держать? Так что дёргай, не боись, — подбодрил меня Влад, и побрёл к своему «Пылесосу» за следующим пакетом, коих у него в багажнике лежал целый ящик. Я с сомнением посмотрела на зажатое в руке колечко, глубоко вздохнула и, заорав по примеру Котофея «Па-а-аберегись!» дёрнула рукой. В лицо дыхнуло жарким ветром, взлохматив мне волосы, и… всё. Ничего страшного — если пакет этот к себе не прижимать, разумеется.