Бармалей и Снегурочка

И, будто в подтверждение его слов, неистовый порыв ветра навалился на окно снаружи, так что стекло задрожало и застонало от натуги сдерживания. Дед с внуком вскинулись в первозданном в испуге, замерли в молчании и ожидании, что окно не выстоит, и страшный враждебный мир Нави ворвется прямо к ним. Но нет, стекло устояло, выдержало напор ветра и, вместе с ним, потусторонних сил. Бармалей выдохнул.

– Фу! Ну, дед, умеешь ты жути нагнать! Ладно, давай сменим тему. Я, вообще-то, хотел с тобой о приемыше вашем, о Марфе говорить.

– Хорошая девонька, светлая.

– Хорошая-то она хорошая, – согласился Бармалей по инерции, но тут же стал спорить. – Только откуда тебе известно, что хорошая?

– Так я же вижу, Боря. Она светится изнутри, как, ты верно сказал, солнце. От такой души никакого зла быть не может. Да ты сам посмотри! Глаза открой пошире, и все увидишь.

– Но, деда, пока я вижу, что она скрытничает, и что-то о себе не договаривает! Разве нет? Да она сама прямо так и сказывает! Потом, говорит, расскажу! Выходит, мы не знаем, кто она на самом деле. Это плохо. С точки зрения техники безопасности.

– Ничего это не плохо, а так, как есть. Вот просто прими все, как оно складывается, Борюшка. Хочет человек отмолчаться, нужно ему это – и пусть. Это ее право, и ее дело. К тому же, она обещала после Нового года все рассказать. Правильно? Ты это и сам слышал. И ладно, подождем. Недолго осталось. А ты тем временем присмотри за ней, если так хочется. Не помешает. Может, что нужное тебе увидишь.

– Да уж, пригляжу! В меру сил, – пообещал Бармалей. Он сделал паузу, прищурился. – Я вот думаю, а не метит ли она каким-то хитрым способом квартирой вашей, вместе с «кадочкой», завладеть? А? Приживется здесь, а потом ее и не выселите?

– Да нет, Боря, окстись! Что-то ты тут совсем уж шпиономанию развел. Во-первых, как? А, во-вторых, и в главных, повторюсь: на мошенницу она совсем не похожа. Неужели сам не видишь? Так присмотрись лучше! И прекращай это дело. Развел тут охоту на ведьму. Негоже! Марфушка не ведьма, а ангел, сам же так ее назвал. И поделом!

– Предупрежден, значит, вооружен! – Бармалей поднял палец над головой. – Вот я о чем.

– Ну и ладно! Предупредил, и хватит. Поговорили, и довольно! – Василию Павловичу разговор этот, как он складывался, не понравился, и выглядел кукольник явно раздосадованным. Дальнейшее обсуждение Марфы он прервал категорично: – И, Боря, больше не поднимай эту тему! Договорились? Даже не хочу слушать. Давай лучше в «кадочку» поднимемся, я хочу тебе там кое-что показать.

– Что показать? Да я там был уже сегодня, вроде, все посмотрел.

– Нет, этого ты не видел. Куклу Злозвона я только днем из театра принес, да наверх поднял, чтобы тут не мешалась. Она новая, ты не мог ее видеть. К тому же я ее доработал маленько. Мне ведь Марфушка подсказала, как ее изменить следует. Сосульки на шляпе вместо бубенцов устроить. И, знаешь, значительно лучше стало. Хотя, все одно еще не то. Еще дорабатывать надо. Но что да как, я пока не соображу. Может, и ты что подскажешь? Знаешь, у нашей Марфушки золотые руки. Впрочем, я это уже говорил. Не девка, а настоящий клад!

– Видел, дед, видел. Она уже и Алису приручила.

– И не только ее. Я же говорю: умница, все буквально на лету схватывает. Я давно такой способной кукольницы не встречал. Если честно, кроме нее, и вовсе никого не припомню. Разве что, мать твоя, покойница, такой же была. Да еще ты.

– Ну нет, дед. Какой из меня кукольник? Фантазии! Что ты! Мое дело вон, байк да гитара. Это мое. А куклы – даже не представляю.

– Я тебе говорю! А говорю то, что знаю. Ведь ты моя кровь, тебе мои способности передались естественным образом. Перетекли, как из одной баклажки в другую. Я тоже не сразу к куклам пришел. Всему свое время! И я тебя, Борька, уверяю, вы с Марфуткой могли бы замечательную, на самом деле – выдающуюся пару артистов-кукольников составить. Вот как мы с Раисой Петровной. Лучше!

– Да ладно, дед, не сочиняй! Что-то ты не на шутку разошелся.

– Слушай меня, тебе говорят!

– Слушаю, слушаю... Ну, ты даешь! С Марфой уже меня свел. Нет, она, конечно, ничего...

– Красавица!

– Не спорю. Но...

– Настоящая женщина. В будущем. Расцветет в скорости, глаз не отвести будет. Я же вижу.

– Кот в мешке, – в настоящем.

– Ты язык-то контролируй!

Так, разговаривая и слегка пикируясь, по винтовой лестнице, которая тут же, в углу гостиной и была устроена, поднялись они наверх, в «кадочку». Там Василий Павлович остановился посреди мастерской и вдруг стал как-то неуверенно озираться по сторонам.

– Ничего не понимаю, – бормотал он. – Что за черт?

Бармалей остановился у него за спиной и положил руки ему на плечи.

– Что случилось, дед? – спросил он немного насмешливо. – Ты будто потерял что.

– Так ведь и потерял! – растерянно сказал кукольник. – Я сам лично перед обедом положил коробку с куклой на этот верстак, а теперь ее здесь нет. Сам посмотри.

– Действительно, на верстаке ничего нет. Но может, она где-то еще? Может, Марфа переложила куда?

– Коробка довольно большая, голубой бумагой обклеена. Ты видишь здесь такую?

– Пока нет.