Барнар — мир на костях 3

— Послушай, Карлин, ты ведь уже взрослая женщина. Но почему ты мыслишь так, словно ещё забавный подросток? Я не знаю, кем ты восхищалась и с каких выдающихся людей брала пример, полагая, что тем известны настоящие истины. Не знаю, о чем ты грезила, когда твой юный раньше мозг впитывал в себя, как губка, речи исключительных людей, говоривших красивыми высокими фразами. Но вот сейчас мы пришли к тому, что на глазах твоих по сей день фиглярство, — главная колдунья добродушно улыбнулась. — У тебя есть целый мир, милая! А ты стараешься найти что-то ещё. Но у тебя есть ты! Не сможешь любить себя такой, какая есть, то никогда ничего и не увидишь. Только представь… Бескрайний океан, вода тёплая-тëплая… Ты босая бежишь по его поверхности навстречу солнечной вспышке. Ты одна, но внутри весь мир. Так нужно ли бродить у пропасти и с отчаянием смотреть в ледяную даль? Когда всё, что необходимо, уже есть, — она мягко ткнула пальцем её под ребро у левой груди. — Отдохни, Карлин. Продолжишь позже!

— Нет, я ещё потренируюсь, — чародейка обтерла лицо рукавом и высморкалась.

— Ну, как хочешь, — директриса перевела взгляд на королеву. — Ваше Превосходительство, я предлагаю нам подняться на башню и выпить чаю. С неë открывается чудесный вид.

Тисса подхватила подол, и они вдвоём зашелестели пышными юбками, поднимаясь по витым лестницам. Женщины шли не спеша и постоянно останавливалось, так как беременной на таком сроке миледи постоянно требовалась передышка. Однако она с упорством отказывалась от порталов, стараясь по возможности двигаться самой.

Комнату под самой крышей, через длинные прямоугольные окна пронизывали радостные потоки света, но их яркость наводила и грусть. Ведь дни были короткими, потому частичка печали каждый раз падала нам в ладони, напоминая о предстоящей тьме.

Искрящиеся заструги ползли по белоснежному морю, будто под снегами рыли свои ходы крупных размеров кроты. Возле голых пурпурных кустарников расползалось большое число птичьих следов. Прыгающих в поисках сушёных ягод.

Её Величество уселась в кремовое кресло со спинкой в форме лепестков ромашки. В завитых и уложенных волосах той сверкал драгоценный эгрет с изумрудным пером. Леди Эрлин подала ей чайную пару с душистым тёплым напитком и пристроилась за столиком поблизости.

— У неё всё выйдет, можете в этом не сомневаться, — произнесла глава ковена, отпив из чашки. — Я почти с самого детства знала Карлин. Не умеет она отступать. Только вот слишком в себя не верит.

— Вы так тепло о ней отзываетесь всегда. Она ваша любимица?

— Я люблю всех своих нынешних и бывших учащихся. В каждом есть сильные стороны и великолепные человеческие качества. Я безумно всеми горжусь… Но себя ведь не обманешь, верно? — колдунья поджала губы. — Эта троица: сестры Уиллгармские и Амелия. Они часто умели разительно отличаться от других. Ох… Бедные Тара и Амелия… Погибли с честью, жертвуя собой ради остальных. В этом все они. Кто бы мог в таком сомневаться! — ведьма встрепенулась. — Так о чем я? Троица неугомонных чародеек доводила меня и до негодования, и до смеха. Более непослушных учениц день со днём не сыщешь. Характер у них такой же колючий и неприступный, как чертополох. Вечно опаздывали на занятия. То собаку спасут от побоев злого хозяина. То какого-нибудь мальчишку бросятся защищать от толпы грубиянов. То старушке какой-нибудь по дому помогут и вовсе по три урока пропустят. А ведь умудрялись учиться лучше всех, — она смахнула платком выступившие от воспоминаний слëзы умиления. — В общем, за все те годы привязалась я к ним, как к родным детям. А по-другому и быть не могло. Чуть что случится, где важное, так та троица всегда раньше всех на месте. До чего же любопытные девчушки. Я как-то Карлин отчитала и прогнала из класса за то, что она с большой высоты портал использовала без разрешения. А я ведь за неё отвечаю. Она ещё только училась и могла убиться насмерть. Так она мне язык показала, да как дверью хлопнула, что стены вздрогнули. Их славной матери и достопочтенному отцу точно скучать дома не приходилось, воспитывая двух неугомонных сестёр.

На улице поднялся ветер и принялся дерзко кривить макушки скрипучих деревьев, будто обиженный невежда. Пурга расходилась всё пуще.

— Здесь действительно отличный вид, директриса Эрлин, — Тисса медленно поднялась, поставив блюдце на столик. — Но боюсь, что мне пора ехать в храм. Пауперизация несчастных земледельцев не терпит. Мы хотели сегодня со святым отцом заняться третьей волной выдачи продукции из хранилища. И ещё не всем удалось вручить живность с моего двора. А что касается Карлин, то передайте ей, что я верю в неё.

Колдунья проводила госпожу до кареты. Когда они распрощались, она вернулась в учебный подвал с магическими отражателями.