Барон Чернотопья

— Когда я только приехал к вам на прием, — произнес я, — вы сказали, что достойные сыновья растут у достойных матерей. Моя мать, барон, была простой служанкой, но я не встречал женщины достойнее ее. Так что я благодарен вам и за приглашение, и за этот откровенный разговор. Мне жаль, что все сложилось так, как сложилось, однако отказываться от своих принципов я не стану. Любой, кто поднимет руку на меня, моих близких или мое баронство, умрет. Как сказал один знакомый мне аристократ, война — это не обязанность благородного человека, а его законное право. И раз высший свет Крэланда намерен объявить мне войну, я буду вести с ним себя, как с врагом — убивать без пощады до тех пор, пока сражаться станет не с кем. Именно поэтому я ехал на ваш прием верхом на чудовищах. Потому что когда окружающие видят, что ты готов их уничтожить, они дважды подумают, стоит ли вообще смотреть в твою сторону. Возможно, вы правы, и мне следовало бы научиться кротости и смирению, как полагается бастарду, чудом возведенному в благородное сословие. Но, барон, разве кто-то всерьез станет вести дела с тем, кто не может обеспечить собственную безопасность и пресмыкается перед любым, кто пожелает его унизить?

— Это другое, — ответил он. — Вы намеренно провоцируете конфликт, демонстрируя окружающим…

— Я провоцирую?! — рассмеялся я, откинувшись на спинку кресла. — Может быть, посмотрим в лицо фактам, барон? Это мне бросили вызов после того, как ваша дочь заявила, что прием по поводу помолвки.

— Она сказала Леонарду, что вы к этой помолвке не имеете никакого отношения, — поджав губы, ответил он.

— Да?! И как, помогло?! — продолжая смеяться, с издевкой уточнил я. — А теперь расскажите мне, как следовало себя вести, если всякая дрянь, которую вы пригласили к себе на прием, бросает мне вызовы?

Он молча смотрел мне в глаза, и я добавил уже спокойнее:

— Или, может быть, вы специально пригласили меня к себе в гости, чтобы у Леонарда появился повод расправиться со мной? — сказал я, отслеживая реакцию Блэкланда. — Может быть, вы в числе тех нейтральных кланов, кто хочет наложить руку на наследие моей семьи?

Алан дернул щекой.

— Вы обвиняете меня в моем собственном доме, барон?

— Я уже сказал все, что хотел, барон. Подумайте над моими словами, когда успокоитесь. А мне, пожалуй, пора. Благодарю за приглашение, поздравляю с браком дочери и искренне желаю вам всем счастья и процветания.

Поднявшись на ноги, я покинул кабинет и, оказавшись за дверью, выдохнул. Злость улеглась, демоническая сила притихла, задавленная усилием воли. Хороший вышел разговор, хотя и прошел он не совсем так, как я рассчитывал.

Слуга стоял у стены, глядя в противоположную стену. Стоило мне пошевелиться, он тут же повернулся ко мне.

— Проводить, ваша милость?

— Да, проводите меня до моей комнаты, — произнес я совершенно спокойным тоном.

Человек Блэкландов отлепился от стены и пошел впереди, указывая дорогу, а от моей тени отделился маленький двойник, который тут же прошмыгнул под дверь. Подручный Индарга внимательно послушает, о чем будет говорить Алан, и передаст мне.

Спектакль разыгран, теперь пора собирать отзывы.

* * *

Кабинет Алана Блэкланда.

Барон еще некоторое время смотрел на закрытую дверь и крутил в руках пустой бокал. Все пошло не так, как он планировал, а в итоге что получается? Если Киррэл раскроет рот и выложит свою версию событий, теперь уже Блэкланд окажется во всем виноват.

Алан пригласил и Леонарда, известного своей любовью к дуэлям, и уже прославленного убийцу аристократов Шварцмаркта. Свел их вместе в одном помещении, и теперь, выходит, либо намеревался убить Киррэла, чтобы собственный клан подобрался к активам клана Шварц, либо убирал с доски пешку погибшего принца.

Взгляд барона зацепился за лежащие на столе артефакты. Киррэл не стал их забирать и прямым текстом сказал, что готов к продолжению диалога, когда Алан остынет. Хладнокровия, несмотря на напускную злость, у Шварцмаркта хватило, чтобы разыграть уже опытного интригана. Разыграть, как мальчишку.

Алан усмехнулся и отставил бокал на столешницу.

Такого он никак не ожидал. Думал, пристыдит немного, да выбьет себе небольшую скидку в качестве доказательства дружбы и мирных намерений. А теперь, по итогу разговора, уже ему, Блэкланду, следует идти на поклон к Киррэлу.

— Ловко, ловко, — уже успокоенный, Алан плеснул себе еще и залпом осушил бокал.

Из потайной двери вышла Ингрид, одетая лишь в одну ночную сорочку. Поправив седую прядь, женщина села в кресло, где совсем недавно сидел Шварцмаркт.

— А ведь кто-то другой наверняка бы решил, что это и есть настоящий барон Чернотопья, — склонив голову набок, сказала она. — Интересно, как он так научился, если его мать была простолюдинкой?

Блэкланд отмахнулся.

— Это уже не важно, дорогая. Гораздо важнее сейчас решить, чем мы будем откупаться. Ты ведь понимаешь, что он поставил нам условия, заявив, что я намеренно устроил эту дуэль?

Супруга барона приподняла бровь.

— У нас репутация… — попыталась возразить она, но муж ее прервал.