Барон поневоле

— Правда, — прошептал он, и она стала целовать его тело, спускаясь все ниже…

К Черной Пади лодки прибыли на четвертый день. Плыть против течения было трудно, и гребцы постоянно менялись. В одной из лодок сидели пять псов страшной наружности. Дружинники, никогда не видевшие таких собак, старались держаться от них подальше. Вонючие, с огромными желтыми клыками, животные внушали страх. Глаза псов горели равнодушным ко всему живому, мрачным зеленым огнем, шерсть на загривке свалялась, кожа почернела и потрескалась. Они выглядели так, что вот-вот сейчас сдохнут. Худые, жилистые и как будто изможденные. Рядом с ними лежала пантера, которую все знали как дохлую кошку мессира. Псы и кошка мирно уживались. Причем кошка подчинялась собачьему вожаку. Стоило тому рыкнуть, и кошка поджимала хвост.

Странный у них лорд. Он прибыл в окружении отряда зомби и поселил их в подвале в клетках, рядом с Ремголом. Убийца уже не выглядел уверенным в себе и в своих силах человеком. Голодный и затравленный, он забился на середину клетки, не давая мертвякам ухватить его руками. Он звал Артама, но тот был глух к его мольбам. Спустившись в подвал и посмотрев на пленника, Артем ушел, ни слова не говоря.

Артема боялись и любили. Боялись из-за его жесткости. Любили за простоту и верность. Он мог отдать жизнь за своих людей. Не мучил их, но и строго требовал соблюдения дисциплины.

Лодки остановились у берега, заросшего камышом. Воины вышли на берег, где чернели обглоданные вороньем головы дикарей. Никто не обращал на это внимания.

Артем приказал Гронду сходить на разведку в крепость и поговорить с командиром.

Лагерь расположили в лесу, в стороне от могильника дикарей. Видно было, что сюда не наведывались люди. Все было так, как оставил Артем, только тела растащили звери. Кости мертвецов валялись повсюду.

Гронд вернулся через три часа.

— Все в порядке, — доложил он. — Договоренность осталась в силе. Пранчик нас ждет, баньку велел истопить. Там ему бабы служат. Каторжанки.

В поселок пошли пешком. Миновали холм с заброшенным сторожевым постом. Артем с тоской посмотрел на дело своих рук и отвернулся. Они находились здесь совсем недолго, а сколько всего было сделано за это время! И казалось, что это было очень давно, еще в прошлой жизни, настолько далеким и чужим ему стал этот пост и сам поселок. Он шел окруженный своими псами. Пантера удрала на охоту, Артем ее не удерживал. Она кошка и даже после смерти и получения псевдожизни гуляет сама по себе.

У проема ворот, которых не было — их снял Артем на плоты, — отряд встретил суровый пожилой капрал.

Капрал молча поклонился и жестом пригласил их внутрь. По поселку бесцельно бродили мужики и бабы. Были они оборванными и худыми и с любопытством смотрели на прибывших. За воротами стояли четверо стражников, такие же пожилые, как и сам Пранчик. На бродящих по поселку людей они не обращали внимания.

— А чего каторжане такие худые и изможденные? — спросил капрала Артем.

— А с чего им, мессир, жиреть? Провианта им выдали на месяц, а дальше они должны позаботиться о себе сами. Охота, рыбалка. Грибы, ягоды собирайте и живите. Но не хотят…

— Понятно. Это мы исправим. Ты, капрал, как мыслишь свою дальнейшую жизнь?

— Да как скажете, мессир. Мне Гронд все подробно описал. Могем служить в дружине, могем уйти к поселенцам… Это было бы для нас лучше. Немолоды…

— Хорошо. Уходите к поселенцам. Я выделю вам дома, женщин выберете из числа дикарок, их много. И живите. Работайте. За баньку спасибо, но некогда. Собирай народ, будем строить плоты.

— Мессир, с этим народом много не настроишь. Лодыри, — презрительно произнес капрал. — Городские воры, карманники, должники. Проститутки.

— Ты об этом не беспокойся. Собери их.

Прошло полчаса, а каторжане собирались медленно. Они прятались по домам, огородам и убегали от стражников. Артем приказал вожаку согнать сюда всех людей, но никого не жрать. Пес навострил уши. Его безразличие испарилось, как роса на солнце. Глаза сверкнули злым зеленым огоньком, он рыкнул, и тут же вся стая сорвалась с места. Вскоре по всему поселку послышались крики ужаса. Псы пошли облавой и, покусывая, выгоняли прятавшихся, а кого-то вытаскивали из подвалов, вырытых ям и гнали к воротам.

Еще через полчаса волнующаяся, испуганная толпа искусанных людей стояла перед Артемом.

— Тут все? — спросил он.

— Все, мессир, кроме одной сумасшедшей бабы. Я ее в тюрьме, в подвале, запер.

— В самом деле сумасшедшая?

— Ну как сумасшедшая? Дерзкая и за нож хватается. Зарезала троих, что хотели ее снасильничать. Всем горло перерезала. Убрал от греха подальше.

— Давай ее сюда, пусть тоже работает, — распорядился Артем. Он повернулся к поселенцам. — Значит, так, каторжане, теперь я над вами командир. Ваша задача — разбирать дома и сносить бревна к реке. Твои люди, Пранчик, там будут вязать плоты. Всех разбиваем на десятки. Над каждым десятком ставлю своих дружинников. Гронд, разбей местных на десятки и назначь старших.