Барон поневоле

Хойвар по меркам дикарей был еще подростком. Ему исполнилось четырнадцать лет, и он, как и все юноши племени, уже назначался в ближайшее охранение. Считалось, что подростков можно ставить на посты рядом с поселком. Сражаться им не нужно, а если случится небывалое и враг проникнет до границ поселка, таким часовым нужно было всего лишь подать сигнал тревоги.

Солнышко пригревало, и разморенный Хойвар незаметно для себя задремал. Парни всегда так делали. Что толку смотреть перед собой, если впереди десятки опытных воинов сторожат поселок. Да и кто придет с востока? Огуны? Смешно. Это племя раз за разом вытесняли все дальше на восток, и ни разу огуны не пришли отомстить. Беды надо ждать с запада. Там объединились два племени и сильно наседали на хойда.

Его сон перебило мычание. Хойвар лениво открыл глаза и увидел бредущую мимо корову. Погонявший ее малец лет восьми прошел в шаге от часового, кинул в того камешек и, засмеявшись растерянному выражению на лице парня, пошел дальше. Корова испражнялась рядом с деревом, и большая жидкая лепешка ухнула рядом с часовым, обдав того брызгами. Хойвар вскочил и тихо ругнулся на проказника. Затем почувствовал позывы в мочевом пузыре и решил помочиться. Приспустив штаны, он встал напротив коровьей лепешки и раскрыл рот, когда лепешка стала подниматься, а затем издала вопль:

— Скоты! Квадраты минус! Синусоиды проклятые! Дермоеды…

Хойвар продолжал мочиться и вдруг из лепешки вылез маленький человечек. Он, как и Хойвар, разинул от удивления рот и уставился на юношу. А тот продолжал поливать его мочой. Некоторое время они смотрели друг на друга. Затем человечек нанес удар Хойвару между ног, и боль затопила сознание юноши. Он упал и стал отползать. А человечек, отплевываясь, ругался непонятными словами.

Дикарь смотрел на обмазанного дерьмом человечка и начинал понимать, что он написал на духа озер. Сказки про этих злобных маленьких существ он слышал с раннего детства. Старики рассказывали об их вредном и злобном характере. Если разозлить такое существо, то все, племени уже не будет жизни в этих местах. Дух изведет всех. Испортит воду, отравит пищу для животных. Да много чего неприятного может сделать. Его никто не видел, но рассказывали о нем разное.

Духа озер заметил и пастушок — он замер и широко раскрытыми глазами смотрел на ругающегося и барахтающегося в дерме человечка. Хойвар запаниковал. Он стал виновником беды племени! Парнишка вскочил и со всех ног помчался в поселок. Добежал до первого дома и ударил в медный колокол. Он спешил и сам не понимал, почему поднял тревогу. Тут же стали собираться воины. Из дома вышел старейшина рода Хойва, старый Хойсак. Подслеповато щурясь от солнца, бьющего в глаза, он растерянно оглядывался.

— Кто напал? Откуда? — спрашивал он, но никто не мог сказать ему что-либо внятное. — Да кто тревогу поднял, рыбьи дети?! — Старик увидел Хойвара и спросил его: — Ты, малец, не видел, кто в колокол бил?

Тот потупился на мокрые штаны и тихо произнес:

— Я тревогу поднял, дедушка.

Ближайший воин ухватил парня за плечо и повернул лицом к себе.

— Кого ты видел и где? Говори быстрее.

— Я видел озерного духа… — еще тише проговорил Хойвар. Сейчас он понимал, что сделал глупость, но ведь он страшно испугался и хотел предупредить людей о нависшей над всеми угрозе.

— Кого? — спросили сразу несколько человек, и все окружили Хойвара.

— Озерного духа! Правда! Я не вру! Он вылез из коровьей лепешки, — горячо заговорил юноша, — и стал ругаться, а я в это время мочился… На него. Он стал еще страшнее ругаться и потом ударил меня… Вот… Я упал, а потом прибежал сюда. Я хотел предупредить племя…

— Тьфу! — сплюнул старейшина. — Ну надо же быть таким дурнем, и в моем роду! Духа озера он видел. Рожа у тебя заспанная. Сон приснился. А ты тревогу поднял. Вон, даже штаны от страха намочил! — Старейшина еще раз сплюнул и ушел в дом.

— Я действительно его видел, и не я один. Там пастушок был, я могу за ним сбегать…

Воины, смеясь, стали расходится.

— Ну почему вы мне не верите?! — чуть не плача, кричал им вслед Хойвар.

Он понял, что стал посмешившем для всего племени. Теперь даже девчонки будут над издеваться. Назовут обидным прозвищем за обсосанные штаны, и этого уже не скроешь. Он опустил голову и побрел к месту, где должен был следить за местностью. В глазах юноши стояли слезы, на душе было так плохо, что он решил, как только сменится, пойти и утопиться. Уж лучше утонуть, чем жить с позором.

Артем с немым удивлением смотрел на приближающегося гремлуна. Коротышка был в чем-то вымазан, шел открыто и бранился так, что его можно было услышать за полсотни шагов. Когда он подошел ближе, Артем удивился еще больше. Он почувствовал сильную вонь, исходящую от гремлуна, и тот был по уши в липком коровьем дерьме.

— Твари! — орал мастер проклятий. — Я вам устрою сладкую жизнь!.. Вы у меня…

— Свад! — тихо окликнул друга Артем. — Замолчи! Что с тобой приключилось?

— Со мной?! — продолжал орать тот. — Ты еще спрашиваешь, что со мной, Артем, приключилось?! Ты видишь, в каком я состоянии?!