Барон

– Лиона, ты сама напросилась, так ответь, чем ты можешь нам помочь? В магии ты слаба, – спросил я у неё.

– Егор, поверь, это вы мне помогать станете.

– Богиня?

Лиона неохотно кивнула:

– Внешний вид, манеры, лёгкое внушение – и никаких проблем с охраной у нас не будет. Нет, это не подчинение, – ответила на невысказанный вопрос, – это…

– Гипноз? – подсказал я.

Было такое слово в иверском языке.

– Вроде того.

– Хорошо, обыграем.

В Пирену мы прибыли прямо из офиса, а на корабле Лиона сразу доказала свою полезность.

Рон зафрахтовал судно до города Медузы, но при общении с капитаном Лиона выяснила, что до «Тихой гавани», виллы графа, гораздо ближе из посёлка с неофициальным названием Тухлый, туда и поменяли курс. Капитан чуть ли не ел с её рук! Он и сам оказался и пиратом, и контрабандистом, и многое нам рассказал о графе. Витар, услышав эти рассказы, стал ещё холоднее. Да и нас они простимулировали в нужную сторону: исчезли всякие сомнения о дальнейшей судьбе нынешнего мужа принцессы. Какой развод! Только вдова!

Переспать с женой теперь покойный граф так и не успел. Он вернулся накануне нашего визита и затребовал жену к себе. Асмильда пришла. Слово за слово, и Фомис в возбуждении рвёт на жене платье. Ему нравилось насиловать, так, он считал, было «слаще», но, как говорится, «не на ту нарвался»: Асмильда исхитрилась и так схватила его за яйца, что чуть не вырвала. Как он взвыл! Стало не до первой брачной ночи, он просто стал её избивать. Принцесса очень рисковала, но убеждённость в скором спасении придала ей смелости.

Граф успокоился, когда Асмильда потеряла сознание. Ничего, она ещё у него поплачет, а пока пусть в подвале охладится, на дыбу посмотрит.

Вот, собственно, и всё.

В замке, в своей комнате, Витар быстро успокоил любимую и объяснил все несуразности нашего поведения. Она, естественно, поверила своему дважды герою. Узнала о смерти отца – муж не удосужился рассказать – и неожиданно для себя разревелась. Вроде ненавидела его, ан нет, отец есть отец. Потом поклялась Витару «именем Спасителя», что не расскажет никому о портале, и стала смотреть на нас, стихийников, ещё более уважительно.

Легализовали мы её просто: Лиза телепортировалась в Смигул, а оттуда, загримированная под Асмильду, прискакала к нам и упала в объятия Витара на той стороне моста. В замок Витар внёс её под восторженный рёв быстро собравшихся зевак.

– А Витар покрепче тебя будет, – дразнила меня Лиза. – А как он целуется!..

Лиона заглянула в память графского телохранителя.

Амулет он получил из рук Фомиса, а тот, в свою очередь, от жреца Неназываемого на одной из встреч. Речь на встрече шла о поставках «звёздной пыли» в обход герцога Гровса. Это прозвучало как гром среди ясного неба. Герцог – наркоторговец? В голове не укладывалось. Чего ему не хватало? Или это политика? Тогда я её совсем не понимаю. По моему недалёкому разумению, у человека просто крыша поехала от власти.

Этот амулет оказался новой разработкой чёрных, спровоцированной, кстати, нашими «антидемонскими» амулетами. Это со слов того жреца. Нашим он уступал в эффективности, зато ни капли не пах. Такое свойство было достигнуто оригинальным замкнутым узором. Не древнее плетение, но и не модульное. Мы очень заинтересовались.

После встречи Фомис поспешил избавиться от амулета – не доверял он своим покупателям ни на йоту, подарил его верному телохранителю. А ведь графу амулет от чистого сердца подарили, так сказать, с намёком, мол, не будем на тебя воздействовать.

Кто же герцога грохнул? Сия тайна великая есть. Асмильде, разумеется, ничего не сказали. А охранника Рон проводил на крышу башни и оставил там без пропуска обратно. Предоставил шанс выйти из Руин или людей встретить. Пусть попробует, может, осознает что-нибудь. Человеком он гнилым оказался, но без крови на руках.

– Ханжеская казнь, – буркнул я и попал впросак.

– Отсроченная, с шансом на спасение, – поправил Агнар вполне серьёзно. – Ему и продуктов, и оружие дали.

– А если про нас расскажет?

– Кто ж ему поверит! Имён мы не называли, и помнит он исключительно Руины, а как с побережья здесь оказался – ни-ни. Пускай. Одной легендой больше, одной меньше… Да и вряд ли он дойдёт. А жаль, я на него поставил.

– Меня называют наивным, но ты, Агнар… Одним словом – романтик. Неисправимый. На языке вертится выражение покрепче, но я промолчу. Заметь и цени!

– Ценю, мой господин, и попрошу от работы не отлынивать!

Началось…

Глава 18

В середине августа в самый разгар рабочего дня Рон вызвал меня к себе в комендантскую. На улице стояла сырость, но что делать, пришлось идти. Он, видите ли, подойти не может, ждёт важную встречу.

– Если сообщишь какую-нибудь ерунду, я за себя не ручаюсь, – заявил я с порога.

– Тебе понравится, – загадочно ответил друг и налил мне вина.

Ждать пришлось недолго. В дверь постучались, и на пороге возник самый заурядный молодой человек. На вид – мелкий чиновник или лавочник.