Баронесса де Крейс (СИ)

— Думаешь, я осуждаю тебя? — спросила она и покачала головой. — Нет. Сама я та еще трусиха и никогда не смогла бы вынести приговор о казни людям, неважно насколько они виновны. Но… присутствовать на их казни, — она запнулась. — Я ведь знала их всех. А со знахаркой мы часто встречались. И мне казалось, что она искренне желает мне помочь. — Лаура невесело усмехнулась. — Как видишь, я совсем не разбираюсь в людях.

— Поэтому ты собираешь вещи?

— После смерти Уоррена я думала… — она осеклась. Затем осмотрелась в поисках куда бы присесть. Видимо, решила, что это неважно соблюдать наедине со мной правила приличия и присела на кровать. На какое-то мгновение я отвела от нее взгляд, ведь на ее лице можно было прочитать все ее эмоции — всю ту боль, что всколыхнула в ней правда, рассказанная Мелани. А темные круги под глазами свидетельствовали о том, что этой ночью она, скорее всего, не сомкнула и глаз. — Я бы осталась навсегда ему верна, отклонив все предложения о браке. Остаться в этом замке, рядом с его склепом, чтобы каждый день иметь возможность… — несколько слезинок скатилось у нее по щеке, но она и не заметила их. — Уоррен, Мелани… никого ближе их у меня не было. А теперь, я ведь даже не знаю кому теперь можно верить.

Я вообще никому не верила, грустно подумала я. И даже не знала, какого это иметь рядом плечо на которое можно опереться в бурю.

— Ты хочешь вернуться домой? — спросила я.

— К отцу, который не задумываясь решил судьбу Мелани? И который отдаст меня тому, кто предложит более выгодную цену за меня? Или к мачехе, что ненавидит меня за мою внешность? Нет… я не хочу больше выходить замуж.

— Ты хочешь отправиться в обитель Отцов, — догадалась я.

— Да, — не стала отпираться она, — я посвящу свою жизнь молитвам и заботам о ближних.

— И совершишь самую большую ошибку в своей жизни! — воскликнула я, причем вполне искренне. А потом уже более спокойно продолжила. — Мне было десять лет, когда меня отправили в обитель, не спрашивая моего согласия, а желаю ли всю жизнь хранить целомудрие и не иметь возможности взять на руки своего ребенка. И еще месяц назад я бы готова смириться с этим положением дел… Думаешь, ты найдешь в обители покой? Нет, пройдет время и ты пожалеешь о том, что принесла обеты, от которых уже нельзя будет отречься.

— Если я вернусь домой, отец не станет даже ждать необходимое время для траура. А я просто не смогу сейчас стать чьей-то женой. Понимаешь, не смогу!

??????????????????????????

— И не надо. Ты можешь остаться здесь, в этом замке. Мне придется выполнить взятые на себя обязательства и отправиться на север, чтобы выйти замуж за Даяра. А ты как и раньше сможешь управлять замком. Но главное, у тебя появится время — решить чего в этой жизни ты хочешь сама. И не сбрасывай со счетов новый брак и возможность родить ребенка.

— Возможно, я и не смогу родить после всех тех зелий, которые мне спаивала Мелани.

Вот теперь понятно, что ее беспокоило. Я даже выдохнула от облегчения, увидев лазейку, чтобы переубедить ее.

— Если бы ты стала бесплодной от этой настойки, Мелани не подливала бы ее тебе каждый раз.

В глазах Лауры я прочла сомнение и надежду… может, она и не хотела сейчас выходить замуж, но вот она не похоронила еще в своем сердце надежду стать матерью.

— Тебе просто надо время, — добавила я. Оно может и не излечивало все раны, но позволяло жить закрывая на них глаза. Да и боль от рубцов было меньше, нежели от свежей раны.

— Может ты и права, но я не могу оставаться здесь. Это место… странно, я была здесь счастливо как никогда в жизни, но при этом я испытала здесь и самое большое горе, когда узнала о смерти Уоррена. А теперь все вокруг мне кажется лживым... Даже эти люди, что сегодня были казнены, они все оказались не теми, кем я их считала... У меня есть украшения. Их немного, но я попытаюсь продать их сразу же как приеду в Гредан.

— Зачем?

— Если я не могу остаться здесь, не могу вернуться в отчий дом и выбрать обитель своими убежищем… я сниму небольшой домик в городе. И начну все сначала.

Какая-та часть меня хотела переубедить ее, чтобы она осталась в замке, где так была необходима мне. Может я мало что знала о милосердии, но я умела ставить себя на место других. И меня на ее месте точно ничего бы тут не держало.

А ведь у меня и подруг никогда не было. К тому же, что-то я совсем ожесточилась в последнее время. Вон, только и делаю что ропщу на всех, в том числе и на Отцов. А ведь когда-то я была совсем другой. Зло умела прощать. И в сердце не таило обиду на весь мир.