Баронесса де Крейс

— Мне ничего не угрожает, — поспешно возразила Лаура, бросив правда немного испуганный взгляд на меня. Она сразу же смутилась, заметив, что я обратила внимание и на этот взгляд и на ее волнение. — Прошу тебя.

— Хорошо, я распоряжусь о чае, — едва ли не задрав нос к потолку, заявила эта Мелани.

Ну-ну, подумала я про себя, распорядится она, как же.

— Постой, милейшая, — остановила я ее. Если она думала, что я спущу ей ее тон, то она явно считала меня размазней. И неважно дочь я барона де Крейса или нет, я хозяйка этого замка. И я ни от кого не собиралась терпеть неуважение. — Я отдала приказ, но ты отказалась его выполнить. А так ка ты не гостья в этом доме, моем доме, замечу я, то у тебя нет причин здесь больше оставаться. До города два часа в карете. Мой кучер доставит тебя туда, как только ты соберешь вещи.

О, она все же побледнела. А вместе с ней побледнела и Лаура, хотя казалось куда более, она и до этого выглядела привидением.

— Прошу, миледи, не отсылайте Мелани. Она больше никогда не осмелится перечить вам. Она поддерживает меня и заботится обо мне.

Лаура с таким ужасом смотрела на меня, как будто я приказала снять с Мелани платье и прогнать ее обнаженной из замка. А вот сама кузина в этот раз прикусила язычок. Вот так, а то распустила я всех за этот месяц.

Так сложилось, что я хозяйка этих земель, так что если я передумала бежать, пора мне было с достоинством нести выпавшее мне бремя.

— Мелани, прошу тебя.

А вот это любопытно. Лаура попросила кузину извиниться передо мной, что та и сделала, процедив неразборчиво слова сквозь зубы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В обители меня учили милосердию и состраданию к ближнему. Но вот сейчас я почти потребовала принести мне нормальные извинения. Но потом махнула рукой. Пора было выяснить что привело Лауру ко мне. Ведь до этого мы в течение месяца прекрасно игнорировали друг друга. И я бы предпочла и дальше свести общение с ней к минимуму.

Мелани еще раз сверкнула глазами и покинула комнату.

Я едва осталась сидеть на месте, удержавшись от того, чтобы проверить, а не подслушивает ли нас эта девица. Если конечно она девица в двадцать четыре года.

— Все три года я молила Трех Отцов дать мне детей. Но увы, они остались глухи к моим молитвам, или же посчитали меня недостойной продолжить ваш славный род, — начала Лаура.

И я натянуто усмехнулась. Род может и славный, но он такой же не мой, как и ее. Но да ей знать это незачем. А вот что она не понесла — странно. Три года все же не маленький срок.

— Неужели брат не мог найти лекаря или целителя для вас? — прервала я затянувшееся молчание.

Лаура печально улыбнулась, не пытаясь скрыть тоску и боль в глазах. И в этот момент что-то и в моем сердце дрогнуло, когда я наконец-то поверила, что она и впрямь любила моего брата. И ее траурная одежда и часы проведенные в семейном склепе де Крейс не дань традициям, а искренняя боль того, кто потерял близкого человека.

Но мне не суждено было ее испытать. Так как у меня не было такого человека, а полюбить, находясь в обители, было сложно. Ведь мы в основном помогали тем, кто нуждался в помощи — в исцелении духа или тела. А также помогали неимущим и нищим бродягам. А Трубадуры, что захаживали к нам в гости, они мечтали не о настоящей любви, а об очередной музе, которая вдохновила бы их на новую песню, что будет звучать в кабаках и тавернах, на свадьбе простолюдинов и приемах аристократов. А самые достойные песни может прозвучат и в троном зале короля, услаждая его слух грустной песней о любви, или балладой о рыцаре, чью кончину оплакивает возлюбленная.

Внимательно посмотрела на Лауру. Скоро о ней вновь запоют. Впрочем, она достойна и песен, ведь скорбь ее была истинна.

— Все лекари сказали, что я совершенно здорово. Возможно, в чем-то я или… Уоррен прогневили богов, вот они и не смилостивились над нами. И у меня нет даже возможности после его смерти утешиться в нашем ребенке.

Я молчала, меня учили подбирать слова, чтобы успокоить и дать надежду, но сегодня я их не находила.

— Простите, миледи, что жалуюсь вам, но мне трудно смириться с потерей Уоррена.

— Время излечивает все раны, — ответила я избитой фразой.

— Может быть, — согласилась Лаура, но по ней было видно, что она не поверила моим словам. Да и согласилась она со мной лишь для того, чтобы не вступать в бесполезный спор.

Я уже с любопытством взглянула на нее. Я думала, что она красива, но глупа. Но теперь я решила, что была поспешна в суждениях. И мне стоило было найти время и самой поговорить с ней. Ведь «миледи» я стала, когда проигнорировала ее обращение сестра.

Я не пыталась с ней подружиться. Так же я поступала в обители, когда только попала туда. Я всех ненавидела и не пыталась скрыть своей злости и обиды. Я никого не подпускала близко к себе. Но настоятельница и другие сестры были терпеливы. Они нашли подход ко мне. И наступил тот день, когда я осознала, они желают мне и впрямь добра.

— Будет уместнее если мы будем обращаться друг к другу по имени. Если ты не против, конечно, Лаура?